Он сразу понял, что, что-то не так. Документы так и лежали на столе, похоже он даже не успел ничего посмотреть.
— А что произошло? — попытался вспомнить Владимир
Новый ассистент, кофе. Рука потянулась к селектору. Отдёрнул руку, встал, потянулся, «выжег» остатки дурмана в крови, прикрыл глаза, успокаивая силу и пошёл к двери. Дверь оказалась заперта.
Владимир дёрнул посильнее и добавил отпирающее заклинание.
Снаружи никого не было.
Он настроился на Марину и его окатила волны отвращения и ужаса. Что это?
Схватил телефон, набрал, её номер был вне зоны доступа.
Бросился в гараж.
Вызвал лифт, который шёл на подземный паркинг, и не заметил, что новый ассистент, с паникой на лице, наблюдает за тем, как её «проваленное задание» пытается уехать.
И когда за Владимиром закрылись двери лифта, то она открыла щиток и провернула ключ.
Владимир застрял в лифте, ну что за напасть, там Марина, а он здесь. Достал телефон, сети не было.
— Чёрт, почему в лифте никогда нет сети, — подумал Владимир, нажал на кнопку с рисунком оператора. Ноль реакции. Нажимал несколько раз, наконец раздался старческий голос:
— Ну чего тебе?
Владимир даже опешил:
— Я застрял
Вдруг у оператора раздался женский голос:
— Папа, что там?
Старческий ответил, но уже не Владимиру:
— Ктой-то застрял
— Какая цифра написана? — снова женский голос
— Единица, — ответил старческий
— Мляя, — раздалось раздосадованное и почти сразу же женский голос спросил, — что у вас случилось?
Владимир снова сказал, что он застрял
Женщина-оператор спросила:
— У вас есть возможность позвонить по телефону?
Владимир ещё раз взглянул на телефон, сеть так и не появилась
— Нет— ответил он
— Тогда ждите, вызываю спасателей, — сказала оператор и отключилась
Владимир снова настроился на ведьму, в том клубке эмоций, которые она испытывала было и отвращение, и ужас, и страх, и ненависть. Потом в какой-то момент, она словно исчезла. Владимир вообще перестал её чувствовать.
Он всё ещё находился в лифте.
Он пытался сдвинуть лифт магией, но тот не поддался и к тому моменту, когда Владимира вытащили из лифта, его брат Борис Белозёрский был уже мёртв.
Глава 21
Марина ждала, вслушиваясь в гудки.
— Яр, ну возьми же ты трубку, — бормотала она, кусая губы, — четыре, пять, шесть, если будет ещё два гудка, то сброшу звонок, — подумала Марина
— Алло, — раздался голос брата в телефоне
— Яр, ты сможешь сейчас приехать? — Марина старалась, чтобы её голос звучал спокойно, незачем волновать брата…пока.
Вот в чём брат был лучшим. Он никогда не спрашивал, если она о чём-то его просила. Ещё с детства.
— Еду, — коротко ответил Яр
К дому они подъехали вместе, Ярослав на мотоцикле и Владимир на спорткаре с магдвигателем.
— Привет, Ярослав, — мужчины пожали руки, — ты к себе?
— Нет, — покачал головой Ярослав, — Марина мне позвонила, это как-то связано с тобой?
— Я не знаю, — пожал плечами маг и подумал о том, что он действительно не знает и подозревает самое худшее. Он вообще ринулся из офиса, даже не разобравшись, откуда взялась эта новая ассистентка и кто её нанял.
В лифте и маг и чародей думали каждый о своём.
Ярослав нажал на дверной звонок. Марина, открыв дверь, пару секунд непонимающе смотрела на стоящих за дверью брата и… мужа. Или всё-таки просто мага?
Потом захлопнула дверь.
— Марина, в чём дело? Открывай, — сказал Ярослав, оглянувшись на мага, словно спрашивая его: — Это ты так накосячил?
Владимир тоже повторил:
— Марина, ну хватит уже, открой, давай поговорим
Дверь распахнулась.
Марина стояла перед дверью, готовая в любой момент снова хлопнуть ею. Но ей пришлось посторониться, хотя она никак не могла понять, почему сегодня в комплект к брату прилагался маг.
Мужчины прошли в квартиру, расселись на кухне.
— А можно воды? — попросил Владимир, у которого после кофе с отравой до сих пор сохло горло.
Марина молча налила и подала стакан магу. Он поймал её руку, поставил стакан с водой на стол, усадил Марину колени и, взяв её левую руку показал запястье Ярославу.
— Знаешь, что это? — спросил
Ярослав ошарашенно переводил взгляд с мага на сестру и обратно.
— Это брак стихий? Н-но как?
Марина сидела на коленях у мага и кусала губы, думая про себя:
— Я не понимаю, какой он настоящий и как я им сейчас скажу, что я наделала