Кто-то прижал её спиной к себе и одной рукой перехватив так, чтобы голова была на поверхности, другой рукой сильными и мощными гребками плыл к берегу.
Пока Марина решала стоит вырываться или нет, мужчина, а то, что это был именно мужчина Марина не сомневалась, рука, лежащая у неё на плечах, был сильной и мускулистой, упёрся ногами в дно. И в этот момент Марина решила подать голос, потому что нельзя было допустить, чтобы её вытащили из воды.
— Отпустите меня
Услышав её голос, мужчина от неожиданности выпустил её, убрав руку и Марина, сделав шаг вперёд, обернулась. Перед ней с капельками воды, стекающими по широкой груди, стоял Глеб Зимин, но сейчас он не усмехался. Лицо его было серьёзным.
Марина осторожно сделала шаг назад, так, чтобы вода накрыла её выше груди и замерла.
Зимин, всё также серьёзно, глядя на неё сказал:
— Да ты хоть знаешь, что это за озеро? И что будет, если узнают, что ты здесь медитировала?
Марину окатило нехорошее предчувствие:
— Это озеро оракул, — договорил ведьмак, — и делает предсказание только раз в месяц. Поэтому во всё остальное время в нём запрещено купаться. За нарушение изгоняют из Чарограда.
Марина поняла, что она снова влипла…А то, что она видела, ещё не произошло.
Глава 27
Владимир
Владимир летел не бизнес-джете сразу в Москву. Он решил, что должен переговорить с отцом лично. Скорее всего отец уже в курсе про смерть Бориса и, хотя он всегда был очень холоден к сыновьям, но Владимиру казалось, что Бориса отец по-своему любил.
Не успел самолёт приземлиться, раздался звонок. Владимир досадливо поморщился. Он хотел набрать Марину, но не успел. Звонил отец.
— Ты где? — как обычно, не поздоровался, а сразу к тому, что надо ему
— Здравствуй отец, — Владимир старался, чтобы в голосе не звучал сарказм
— Я задал вопрос, — тон Александра Белозёрского не предвещал ничего хорошего
— Я в аэропорту, в Москве, — ответил Владимир, понимая, что ему всё равно надо встречаться с отцом.
— Ты знаешь, что с Борисом, — это не был вопрос, и Владимир ответил утвердительно
— Я жду тебя дома, — глухо прозвучало из трубки, и Белозёрский старший отключился.
Время было самое пробочное и Владимир решил дождаться машину, которую выслал отец, на ней были установлены спецсигналы, и возможность ездить «как хочу».
Пока ждал, потом ехал, несколько десятков раз набрал свою ведьму, но телефон сначала не отвечал, а потом стал недоступен.
Владимир чуть было не развернул машину, чтобы снова полететь в Новосиб, но потом посчитал, что возможно бедная девочка спит. Всего за три дня у неё жизнь изменилась кардинально. Как бы он хотел оградить её от всего плохого, что случилось Нежная, страстная, моя. Вспомнил как она кричала, откинув шею, волосы, которые шёлком разметались по подушке. И сидеть стало неудобно.
— Как выдержать разлуку, если он только уехал, а у него уже всё разрывается оттого, что её нет рядом.
Так, пытаясь думать только о том, как донести до отца, что Марина стала частью его жизни и он без неё уже не сможет, и она невиновата в том, что Борис споткнулся и упал, ударившись виском, он увидел, что машина подъезжает к шлагбауму, стоящему на въезде на закрытую территорию.
Проехав ещё немного, машина въехала в гостеприимно распахнувшиеся ворота и по длинной аллее, по обеим сторонам которой росли огромные тополя, поехала к дому
Дом Белозёрских располагался под Москвой в специальной охраняемой зоне, куда можно было попасть только по специальным пропускам. Территория, в центре которой был построен дом, занимала около двадцати гектар. Сам дом строился ещё когда была жива мама Владимира. Это она утверждала проект. Дом был воздушным, никакой вычурности или монументальности. Дерево и стекло.
Вокруг дома было сделано искусственное озеро. На самом деле это был огромный бассейн, часть его была стилизована под горную реку, впадающую в озеро. Бассейн окружали умело сделанные скалы, с которых низвергались водопады, а в озере при желании могли создаваться волны разной величины, в зависимости от настроения и желания хозяина.
Сегодня вода в искусственном озере стояла неподвижно, света в доме практически не было, отчего казалось, что он пустой.
Когда Владимир зашёл в дом, то первое, что он увидел, был большой портрет Бориса с чёрной траурной лентой.
Из темноты к Владимиру шагнул дворецкий и это было так неожиданно, что он вздрогнул.
— Александр Игнатович ждёт вас в кабинете, — тихим голосом, словно боясь потревожить эту тёмную тишину, — произнёс дворецкий