— А ты уверен во всех своих соратниках? — саркастически спросил Владимир, — уверен в том, что они не будут превышать полномочия и использовать артефакты направо и налево? Или мне показалось, что твой восьмидесятилетний дружок Гериндорф приехал с ведьмой, которой на первый взгляд не исполнилось и восемнадцати?
— Это война, и те, кто не подчиняться нашим законам, будут подчинены, — не пытаясь даже выслушать сына ответил Белозёрский
Владимир понял, что это бесполезно и уже собирался уходить, когда отец бросил ему вслед:
— Завтра предсвадебный приём, ты обещал
— Я помню, что я обещал, — сквозь зубы ответил Владимир, — ты тоже обещал
— Я тоже помню, — ответил ему отец.
После того, как Владимир вышел, Белозёрский нажал на кнопку на столе и приказал соединить его с Чароградом:
— Ты звонила, ведьма
— Да, — раздался голос Радомилы, —я звонила. Ты с ума сошёл? Что у вас там происходит? Что за артефакты подчинения?
— Это война, ведьма, и ты виновата в этом. Я же просил, даже имя тебе назвал, но ты предпочла меня обмануть и скрыть от меня убийцу сына. Пока ты не отдашь девчонку, то, что я начал будет продолжаться. Можешь открывать ворота своего городишки, скоро все твои ведьмы туда побегут, если успеют, конечно
— Ты сумасшедший, — голос Радомилы был напряжён, — где гарантии того, что, получив девчонку ты прекратишь?
Белозёрский ответил:
— Как только я получу девчонку, я остановлю магов, но, если ведьмаки продолжат сопротивляться и убивать магов, то я не буду запрещать своим людям защищаться
— Но ты ввёл законы, которые противоречат всем договорённостям, — продолжала почти кричать Радомила
На что Белозёрский так же спокойно ответил:
— Законы останутся, ведьмам не место там, где маги, иначе мы не остановим пророчество, и оно сбудется, если не сейчас, то в следующий раз. Но, если ты выдашь мне девчонку, то я остановлю силовые действия.
— Хорошо, — сдалась Радомила, — я отдам тебе Ветрову. Присылай своих людей.
Глава 35
Глеб Зимин
Ведьмак стоял, прижавшись к стене, возле кабинета матери. Он сегодня обсуждал с друзьями, живущими Москве, то безумие, которое начал Белозёрский. Дозвониться удалось не до всех. Несколько его друзей попали к магам во время беспорядков и теперь были подчинены каким-то артефактом. Глебу рассказали, что они выполняют всё, что говорит им подчинивший маг. Некоторых водят как собак, на поводке.
И вот теперь он узнаёт, что его мать считает, что эту войну можно остановить, отдав безумцу Белозёрскому эту девочку, Марину.
Хорошо, что он вернулся и услышал, теперь в его силах помешать матери сделать это. Он почему-то представил себе, что Марина оказывается у Белозёрского и какой-то маг, надев на неё поводок и ошейник начинает над ней издеваться.
Чёртова девчонка, воображение нарисовало ему обнажённую ведьму и член сразу затвердел. Ну уж нет! Ошейник — это прикольно, но только, если он, Зимин его на неё оденет.
Так, сегодня девчонка идёт за клевером, перстенёк у неё, так что поход пройдёт нормально, а завтра он её спрячет. Он отвезёт её в скит. К тем чародеям, которые не приняли власть Радомилы и отделились. Там не найдут.
И успокоенный пошёл прочь по коридору, думая о том, что сегодня снова придётся заниматься самоудовлетворением, потому что с Кристиной он расстался, а Маринка пока ему недоступна.
Глеб не заметил, что дверь кабинета отворилась пошире и тень упала на пол коридора. Радомила никогда и ничего не упускала, а уж в своём доме ей было многое подвластно.
Примерно около десяти вечера Марине принесли записку, что сбор в поход за клевером через час и ей надо подходить к Главному дому, там отметят и можно будет отправляться.
Не успела Марина выйти из дома, как появился ведьмак.
— Я провожу, — сказал он закинул руку ей на плечо.
Марина не стала противиться, она почему-то совсем перестала бояться его. И несмотря на его постоянные сексуальные подколки, воспринимала Глеба словно старшего брата.
Они уже отходили от дома, когда на крыльцо вышла Радомила. Выглядела она грустно и, зачем-то попросив Марину подойти, обняла её и сказала:
— Прости, я ничего не могла сделать
Марина пробормотала:
— Да, ничего, я понимаю
Подумала про себя:
— Ну надо же как Верховная переживает! Но ведь всё будет хорошо, перстенёк я надела, отработаю пять ночей и вернусь.
— Что тебе мать сказала? — спросил Глеб, когда Марина вернулась и они снова пошли в сторону Главного дома.