— Да пошёл ты, — Владимиру казалось, что ещё чуть-чуть и изо рта у него вырвется пламя. Он посмотрел на руку и зажмурил глаза, потому что того, что он увидел просто не могло существовать.
На кончиках пальцев мага плясал огонь.
Звучит будто так и должно было быть. Но с тех самых пор как стихии ушли из мира, у магов не было к ним доступа. И даже при помощи ведьм, маги просто усиливали способности, помогающие им воздействовать на окружающее, но… огонь, о таком Владимир читал только в сказках.
Владимир потряс рукой и несколько капель огня слетели с пальцев, он непроизвольно сжал кулак и капли, двигаясь в направлении, противоречащем земной гравитации, притянулись обратно к руке.
— Надо бы сказать отцу, может он знает, что со мной, — подумал ошарашенный маг, который ещё утром думал, что максимум, что ему доступно, это магия выученных заклинаний. Говорят, что если спишь с ведьмами, то можно творить магию и без произнесения специальных слов, но в семье Белозёрских ведьм ненавидели и не допускали даже мысли о том, чтобы иметь с ними что-то общее.
* * *
— Что за клуб? — спросил Никиту Владимир с ужасом разглядывая длиннющую очередь из молоденьких девчонок, — детям до восемнадцати?
Никита заржал, — Ну ты даёшь, даже научился шутить! Нет, очередь не в клуб, девчонки давятся на концерт какого-то питерского андеграунда. Здесь, знаешь ли, это популярно. А клуб вроде как под одной крышей с этим залом.
И действительно чуть дальше был солидный вход, возле которого тоже толпились, но дамы совершенно другого возраста и вида.
В клубе Никита быстро отыскал столик, за которым уже сидели две красотки.
— Магичек некрасивых не бывает, — в очередной раз подумал Владимир.
В клуб пускали только магов, поэтому это точно были магички. На обеих были короткие юбки и туфли на высоком каблуке, который делал длинные стройные ноги ещё длиннее. Сверху у одной был маленький топик, который не скрывал, что девушка забыла надеть нижнее бельё, ну, по крайне мере сверху, на другой была полупрозрачная блузка, под которой, похоже тоже ничего не было, кроме роскошного бюста.
В общем сплошное эстетическое удовольствие для изголодавшего мужского взгляда.
Очень скоро, после нескольких коктейлей стало гораздо веселее и одна из красоток пересела на колени к Владимиру.
Через некоторое время Владимир понял, что-то не так. Девушка старательно прижималась к Владимиру в разных ракурсах, но ракурсы не реагировали. Тогда Владимир попробовал поцеловать её, он взял девушку рукой за подбородок и впился ей в губы.
Девушка стала прижиматься ещё активнее, но ничего, кроме вкуса алкоголя в чужой слюне Владимир не ощутил.
— Я умираю, — подумал несчастный сын олигарха и осторожно ссадив девицу с коленей, так, чтобы она не дай бог не догадалась, что у него исключительно «мягкие» намерения, заявил, — пойду прогуляюсь.
Амосов, на коленях которого сидела другая девица, проводил друга удивлённым взглядом.
Влад пошёл к выходу, но, вдруг услышал странную музыку и вновь ощутил колебания в грудной клетке. Что-то тянуло его в длинный и тёмный коридор, уходящий вниз.
— Что там? — спросил Владимир, стоявшего около входа в коридор, больше похожий на тоннель, охранника.
Это соединительный тоннель в концертный зал, — лениво ответил здоровенный маг-охранник.
— Слушай, пропусти, — вдруг сказал Владимир
— Да там люди одни, чего ты там забыл, — добродушно посоветовал охранник
— Я заплачу, — Владимир, к сердцу которого словно привязали стальной шнур, один конец которого совершенно точно уходил в темноту этого тоннеля, снова почувствовал, как потеплели кончики пальцев.
Но охранник будто ощутил, что непонятного мажора может «рвануть» и оглянувшись в сторону основного зала клуба и убедившись в том, что там больше никого нет, махнул рукой:
— Иди уже, насладись местным колоритом.
И Владимир пошёл, нет, он побежал, потому как стальной шнур тянул его так, что не было возможности стоять на месте или спокойно идти.
Музыка, которая становилась громче по мере того, как Владимир продвигался по тускло освещённому тоннелю была интересной. Кто-то пел балладу, причём именно пел, а не орал, и баллада напоминала композицию Ганз Энд Роузес (Guns N' Roses) 1991 года — Don’t Cry.
Владимир «пристрастился» к хорошему року, когда учился в Англии и знал почти всех начиная с Beatles, которые, кстати, были чародеями и, заканчивая новыми именами, но «стариков» уважал больше.