— Главное, что живой
А вслух спросила:
— Вова, как ты? Что произошло?
И получила ответ, который перевернул всё:
— Отец произошёл, бабуля. Ты знала, что у него артефакт «проклятие мага»? И он использовал его на Марине?
Ольга Григорьевна кивнула, а Владимир, прикрыв глаза, как будто пытаясь удержать в себе рвущуюся наружу ярость, продолжил:
— А вот, если использовать этот артефакт на маге, то вся магия, какой маг обладает переходит к владельцу артефакта.
Ольга Григорьевна смотрела на внука и не могла заставить себя поверить в услышанное:
— Ты хочешь сказать, что отец использовал на тебе «проклятие мага» и ты поэтому ты лишился магии?
Владимир горько усмехнулся: — Можешь себе представить, как я удивился⁈ Ведь я непросто лишился магии, теперь моя магия принадлежит моему отцу. И вообще, мне кажется, что он сошёл с ума. Знаешь, что он собирается сделать с Мариной? Он проклял её и теперь ждёт, когда у неё начнутся изменения и хочет отдать её магам, чтобы я «убедился, что все ведьмы шлюхи».
— Но почему он так поступил с тобой? — у женщины никак не укладывалось в голове, что это вообще возможно
— Я хотел его убить, и он защищался, — с горечью ответил Владимир, сделал паузу и продолжил, — конечно, без магии я для него менее опасен, но я всё равно однажды убью его, — в голосе Владимира звучала мрачная решимость, — мне бы только выбраться отсюда, но сначала я должен обезопасить Марину. Ты не знаешь, где он её держит?
— Не волнуйся за Марину, я её спрятала, она не в доме, я вывезла её, но ей всё равно будет нужен маг… — на этом Ольга Григорьевна запнулась, — и я рассчитывала, что это будешь ты.
Владимир, отвернул лицо и резко выдохнул:
— А я теперь не маг
Потом привстал, схватил женщину за руку:
— Бабуля, ты понимаешь, что мне нельзя здесь оставаться. Мне надо к ней
— Не волнуйся, Вова, я всё устрою, пока полежи, пожалуйста, — постаралась успокоить внука Ольга Григорьевна
Но он и сам уже устало откинулся на подушку, глаза его закрывались, но рукой он так и цеплялся за руку бабушки.
Ольга Григорьевна поправила внуку подушку, наклонилась, поцеловала в лоб и пошла в Белозёрскому старшему.
* * *
— Ты с ума сошёл! Что ты сделал со своим сыном? — начала она сразу, как только вошла в кабинет Белозёрского
— Мой сын умер, а этот… это не мой сын… и вы, — Белозёрский некрасиво ткнул пальцев в свекровь, — об этом знаете
Ольга Григорьевна застыла. Да, она знала, что Владимир не сын Белозёрского, но она давала магическую клятву Белозерскому, что никогда и никому об этом не скажет.
Тогда, двадцать семь лет назад её дочь, уже родившая Белозёрскому наследника, влюбилась как девчонка и, поскольку брак между ней и Белозёрским был договорным, попросила развод. Она была беременна. Но Белозёрский развода не дал, сказал, что должен убедиться, что ребёнок точно не его.
А на следующий день после родов магия вдруг покинула её дочь, ослабленный родами организм не справился, и она умерла, и тогда Белозёрский взял клятву с Ольги Григорьевны, что он усыновит мальчика, но никто и никогда не должен узнать, что это не его сын.
И вот теперь, он сам заявляет, что Володя не его сын.
И вдруг Ольге Григорьевна пришла в голову мысль, что её дочь тоже не просто так потеряла магию. И она испугалась.
И не стала ему ничего говорить. Нет, она не боялась потерять магию или умереть, она боялась, что у неё не будет возможности помочь внуку.
И теперь, когда Белозёрский сам сказал про то, что Владимир не его сын, клятва о молчании потеряла действие. Это ей на руку, потому что она знала, кто настоящий отец Владимира и он тот, кто сможет помочь, если захочет.
Теперь она сможет сказать об этом Володе, только надо его вывезти из резиденции пока, явно сошедший с ума Белозёрский, не придумал что-нибудь ещё.
Одна мысль не давала ей покоя, и она всё-таки задала вопрос Белозерскому:
— А как же свадьба с Анжелой Крестовской? Вряд ли Эраст отдаст её за не мага.
И после того, как она услышала ответ от Белозёрского, то поняла, что больше обсуждать с ним нечего. Белозёрский неприятно усмехнулся и ответил:
— Я сам на ней женюсь, и она родит мне нормальных наследников.
— Вы куда? — довольно грубо спросил Белозёрский, когда Ольга Григорьевна молча направилась к выходу из кабинета. Но женщина уже справилась с минутной слабостью, поэтому тон её был подчёркнуто холоден, когда она сказала, что это не его дело и вышла, хлопнув дверью.
Надо было срочно вывозить внука и, выглянув в окно и увидев, что врачи магреанимации ещё не уехали, Ольга Григорьевна понеслась их останавливать.