– Грокк не вернулся с работы позавчера утром. Он работает охранником на винном складе у гоблинов. Его чарофон не отвечает. Я уже не знаю, что и думать.
– Ваш муж не говорил, что у него есть какие-либо дела? Не упоминал, что хочет с кем-либо встретиться? Вы не ссорились?
– Нет. Ох, мистер ван дер Тоот… С ним точно что-то случилось.
– Скажите, он не употребляет наркотики или алкоголь?
– Да… Да как вы можете! – она подняла на меня непонимающие и искренне возмущенные глаза. – Впрочем… Вы же не знаете. Давайте лучше я расскажу вам все сама, чтобы вы не задавали дежурные вопросы.
История оказалась весьма грустной. Грокк и Сиварра жили наверху, поженились пятьдесят лет назад, еще на Корабле. На Земле они неплохо устроились, хоть и не имели собственного рода. Грокк работал на гномов, небольшую компанию артефакторов, производивших штучный товар на заказ. Он был сборщиком. Хитрожопые гномы опасались собирать арты по собственным, свежеразработанным рецептам, резонно побаиваясь, что что-то может пойти не так, и наняли на эту работу нескольких орков. Несмотря на возможную опасность, Грокк не жаловался: его доходов хватало на оплату неплохого жилья, еще и оставалось достаточно для того, чтобы Сиварра не работала. А не так давно у них должен был появиться ребенок. Я понимал, как много значит это для орков. У них, живущих по несколько сотен лет, не бывало много детей, один, два – максимум. Нередко случалось так, что детей у орков не было вовсе, и появление первенца для них – огромное событие. Сиварра родила, все было хорошо, Грокк летал, как на крыльях, жизнь была прекрасна… ровно до того момента, пока орчонок не погиб, банально выпав из окна. После этого существование пары превратилось в кошмар.
Грокк переживал смерть первенца едва ли не тяжелее жены, которая винила в происшедшем себя, и запорол несколько артефактов с дорогостоящими ингредиентами. Гномов личная жизнь наемного работника волновала мало, и его уволили, при этом взыскав всю сумму ущерба. У пары не осталось денег, с поисками новой работы возникли трудности, и, в конце концов, они были вынуждены переехать на Дно. Грокк с большим трудом смог устроиться охранником на винный склад гоблинов, того, что он зарабатывал, едва хватало на плохую еду и оплату жилья. Сиварре он работать запретил, боясь куда-либо отпускать ее одну. В последнее время он совсем упал духом, и искал возможность хоть как-то подработать. Вроде как, он говорил Сиварре, что нашел какую-то должность, где платили больше, но пока это были только разговоры. Два дня назад Грокк ушел на работу – и не вернулся. Гоблины-работодатели сказали, что он сдал смену и отправился домой. Больше его никто не видел.
Я выслушал излияния Сиварры, за время которых мой платок совсем вымок. Поблагодарив за предложенную воду, она выпила стакан до дна, и с надеждой во взгляде посмотрела на меня.
– Скажите, вы возьметесь? Будете его искать? У нас осталось немного сбережений…
Я тяжело вздохнул, и кивнул. А что мне оставалось делать? Денег на этом деле я, конечно, не заработаю, но, черт побери, я не могу ей отказать! Несмотря на то, что орк, пропавший на Дне – это очевидный «висяк», я все же попробую его поискать. Надеюсь, у меня получится отыскать его, а не его тело.
– Да. Мне только нужно уточнить у вас кое-какие подробности.
Я расспросил Сиварру о месте работы мужа, о его привычках, что он любил, чего, наоборот – не любил, записал адрес склада. Без особой надежды поинтересовался, не знает ли она, куда Грокк планировал перейти от гоблинов, но, к моему удивлению, она достала и выложила на стол мятый картонный прямоугольник с названием и адресом.
Я повертел визитку в руках. «Экспериментальная клиника Кроуфорда». Все. Больше ничего. Ни чем занимаются в клинике, ни рекламного слогана… Только адрес. Я напряг память, и, если она мне не изменяла, это было такое место, в котором порядочная клиника размещаться не будет. Интересно, зачем им понадобился орк? На какую должность они его собирались взять? Высшие не болеют, так что в клинике лечатся люди, и нанять Высшего, значит, гарантированно настроить против себя большую часть клиентуры. Странно, очень странно.