— Чтобы создать средство защиты от машин тьмы, но не здесь, а в более безопасном месте.
— Почему ты думаешь, что Нью-Пэрис не безопасное место?
Василиса едва заметно улыбнулась:
— Потому что сюда движутся несколько тысяч вооруженных людей и несколько десятков воздушных кораблей, а вместе с ними и машины тьмы, Я не уверена, что мы успеем создать меры защиты до их прибытия. Кроме того, я не была вполне уверена, что мне удастся тебя убедить в необходимости создания защитных средств, хотя, согласись, я приложила к тому немало усилий.
— С моей точки зрения, ты прекрасно выполнила свою работу, — сердито вставила Ленка. — Вот только глупо было использовать шпильку так рано. Нужно было дождаться подходящего момента.
— Ленка, ты несправедлива, — сказал Франклин.
— Откуда ты знаешь, Бенджамин? Женщины умеют превращать мужчин в дураков.
— Если позволите мне выразить свое мнение, — вмешалась Василиса, — то, смею заметить, он был вовсе не дурак, когда выбирал вас в жены.
— Зато он обращается со мной как последний идиот, — сердито бросила Ленка.
— Ленка, как тебе удалось уговорить дона Педро принять тебя в свой отряд?
— Я сказала, что последую за вами в любом случае, но в его отряде будет более безопасно. Дон Педро выказал изрядную смелость, соглашаясь на это, более того, ему, как индейцу, свойственно уважительное отношение к женщине, тебе следовало бы у него этому поучиться.
— Подозреваю, и Вольтер знал об этом трюке. Вы все были в заговоре против меня?
— Бенджамин Франклин, у вас нет права обвинять меня в чем-либо, после того как я застала вас в объятиях другой женщины, да еще и жизнь вам спасла. — Лицо Ленки сделалось красным.
— Ленка…
— Не продолжай! — выкрикнула она. — Больше я о твоей жизни беспокоиться не стану.
С этими словами Ленка поспешно удалилась. Франклин кинулся, было за ней, но заметил, что и Василиса собирается исчезнуть. Он остановился в нерешительности.
— Василиса, подожди! — крикнул он.
— Хочешь меня арестовать, Бенджамин?
— Арестовать? Мне следовало бы убить тебя.
— Но ты же не сделаешь этого?
— Нет. Как ты собиралась бежать со мной?
— На воздушном корабле.
— У тебя крылатый или иной модификации?
— Крылатый. Я больше не доверяю кораблям, которые полностью управляются malakim. Они ненадежные. Арестуешь меня, Бенджамин, и я не смогу помочь тебе. Еще есть время, и мы можем убежать. Если хочешь, бери с собой свою милую смутьянку. Но, если ты намерен выиграть эту битву, мы должны немедленно покинуть Нью-Пэрис.
Франклин долго смотрел на Василису.
— Я не могу, особенно после того, как заключил союз с королем. И я, и ты, мы останемся здесь. И вместе будем работать или умрем. Ты и я. Мы все. Понимаешь?
— Это глупо. Даже если мы успеем создать средство защиты от машин тьмы, не забывай, насколько огромна и сильна армия противника.
— Где твой корабль?
— Не готова сказать тебе.
— В таком случае я вынужден буду тебя арестовать, и ты будешь сидеть в заключении, пока варвары не подойдут к воротам города. Но у тебя есть выбор: ты можешь остаться на свободе и помогать мне. Решайте, мадам.
Василиса посмотрела на него долгим, изучающим взглядом, затем сказала:
— Ну, как хочешь. Полагаю, я в любом случае пленница. И выбора я не вижу. — Она высоко подняла голову. — Но когда армия будет здесь, помни, я пыталась спасти тебе жизнь. Я не хочу, чтобы ты умер с мыслью, будто я неблагодарная женщина.
— Хорошо. Пойдем, я попрошу следопытов присмотреть за тобой. А у меня есть кой-какие дела.
Франклин сдал Василису под строгий надзор Макферсона, а сам отправился на поиски Ленки и тут же столкнулся с Вольтером.
— Черт тебя подери! — закричал он. — Мне следовало бы дать тебе в морду.
— Вначале причину назови, — огрызнулся Вольтер.
— Ты, почему ничего не сказал мне о Ленке?
— Она заставила меня дать клятву, а я никогда не нарушаю клятв, данных женщине.
— Как ты мог допустить… Господи, она была у ковета, когда те собирались растерзать нас на куски! Как ты мог позволить ей оказаться в такой опасности?!
— Бенджамин, форт Моор пал, большая часть нашей армии погибла там, та же участь постигла и форт Монтгомери. Где она, по-твоему, могла оставаться в безопасности?
Франклину нечего было ответить, да и Вольтер не оставил ему много времени на размышления.
— Не кажется ли тебе, Бен, что ты печешься не столько о ее безопасности, сколько о своем покое? За время нашего путешествия ты о ней почти не вспоминал. Возможно, несколько лет брака притупили ваши чувства и тебе захотелось новизны? Попробовать какую-нибудь миленькую индианку или француженку? Признайся честно.
Бен оторопел:
— Господи, Вольтер, неужели ты имеешь виды на мою жену?
— А почему бы и нет. Тебя она, похоже, не особенно интересует. А она женщина замечательная. — Вольтер тряхнул головой. — Бьюсь об заклад, она застукала тебя с Василисой в самый пикантный момент.
— Да ничего подобного. А вот вы двое, чем занимались все это время? Уединиться ночью у вас было предостаточно возможностей.
— Ну, ты совсем конченый идиот. Она все время выставляла тебя в наилучшем свете, я даже не знаю, как с таким, как ты, можно ладить. Я скажу тебе правду: ты ее не стоишь. Вполне вероятно, что она больше не будет тебя терпеть.
— И тогда она станет твоей, ты это хочешь сказать?
— Нет пределов человеческому падению, Бенджамин. Но смею заверить, во мне больше достоинства, чем ты можешь себе представить. И если ты желаешь в этом убедиться, мы можем устроить еще одну потеху для французов сегодня же вечером.
Франклин приготовился ответить, когда за его спиной кто-то кашлянул. Он зло обернулся, желая посмотреть в глаза тому, кто их подслушивал. Это был Макферсон.
— Что тебе нужно?! — сердито выкрикнул Франклин. — Ты тоже замешан в этой интриге?
Взгляд Макферсона сделался тяжелым.
— Я даже знать не хочу, о чем вы говорили. Не вмешивайте меня в ваши дела. Только что прибыл человек, которого, я думаю, вы захотите увидеть. Кроме того, и король желает вас видеть.
— Кто приехал? Нейрн? Оглторп?
— Царь Московии.
— Мистер Макферсон, простите, я был непозволительно груб с вами. Приношу свои извинения. Но если я не могу получить прямого ответа от вас…
Макферсон неожиданно усмехнулся.
— Царь Московии, — повторил он и пошел прочь, тихо посмеиваясь.
Ростом царь отличался изрядным, и, по всей видимости, тяготился этим. Он сутулился, что делало его на несколько дюймов ниже. Он был в выцветшем, изодранном зеленом камзоле европейского кроя и в позаимствованных у индейцев рубашке, брюках и обуви. Косматая голова и кудлатая борода были черные с легкой проседью, черные глаза горели огнем на неизменно суровом лице.
Царь метался по комнате, как зверь в клетке. Он действительно был в заключении, а с ним еще двое человек. Один из них мгновенно приковал к себе внимание Франклина.
— Таг?
Могучий человек поднял голову и покосился на него:
— Мистер Франклин?
— Таг, что ты здесь делаешь?
— Да черт его знает. Мы заехали в город, а они похватали нас — и сразу под замок.
— Нет, я другое… — Франклин посмотрел на стоявшего рядом и следившего за разговором д'Артакита. — Я хорошо знаю этого человека и могу за него поручиться. Выпустите его.
— Он сломал нос нашему солдату, мсье.
— Наверное, во время ареста, мсье? — Бен подошел ближе к министру и зашептал ему на ухо: — Кем он себя назвал? Царем Московии?
Д'Артакит едва заметно кивнул:
— Русский царь посещал французский двор в те времена, когда его величество был еще герцогом Орлеанским. Его трудно не узнать, даже с такой бородой.
— В таком случае позвольте мне поговорить с Тагом наедине.