Карие глаза широко раскрылись.
- Mon риrе, видимо, мы не поняли друг.друга. Короче говоря, кем вы считаете Леони?
- Вывод, мне кажется, ясен, - ответил кюре, краснея.
Эйвон закрыл табакерку с: громким щелчком.
- Тем не менее, отец мой, будем называть вещи своими именами. Вы сочли Леони дочерью графа Сен-Вира и крестьянки, которую он удостоил своим вниманием. Вероятно, вы не осведомлены об отношениях графа и его брата Армана.
- Я ничего не знаю ни о том, ни о другом.
- Это очевидно, mon риrе. Имейте терпение выслушать меня. Когда в тот вечер я натолкнулся на Леони в Париже, меня осенило несколько догадок. Сходство с Сен-Виром поразительно, уверяю вас. И вначале я подумал то же, что и вы. Но тотчас у меня в памяти всплыл облик сына Сен-Вира, каким я видел его в последний раз. Неотесанный мужлан, отец мой. Неуклюжий, большеногий пентюх. И тут я вспомнил, что Сен-Вир и его брат всегда смертельно ненавидели друг друга. Вы понимаете, как все оборачивается? Жена Сен-Вира - женщина болезненная, и всем известно, супругой он обзавелся только назло Арману. Теперь, что по иронии судьбы происходит затем? Три года проходит, а графиня не дарит своему мужу и повелителю ничего, кроме мертворожденного ребенка. Но потом - чудо: в Шампани на свет появляется сын. Сын, которому сейчас девятнадцать. Прошу вас, отец мой, на минуту вообразите себя на месте Сен-Вира, не забывая, что огонь волос Сен-Виров нередко вспыхивает и у них в мозгу. Граф твердо решает, что на этот раз осечки не произойдет. Он увозит графиню в деревню, где в положенный срок она разрешается от бремени... скажем, девочкой. Представьте себе злость Сен-Вира! Но, отец мой, предположим, что он приготовился и к такой возможности. А в его поместье проживает семья Боннар. Предположим, что Боннар находится у него в услужении. Мадам Боннар производит на свет сына за несколько дней до рождения... Леони. В припадке сен-вировского безумия граф меняет девочку на мальчика. Видимо, он щедро заплатил Боннару. Ведь нам известно, что семья Боннар переехала сюда и купила ферму. С собой они привезли Леони де Сен-Вир, а своего сына оставили, чтобы он стал... виконтом де Вальме. Eh, bien?
- Невозможно! - резко сказал де Бопре. - Волшебная сказка!
- Нет, но послушайте дальше, - промурлыкал его светлость. - Я нахожу Леони в Париже. Bien. Беру ее в свой дом, одеваю в одежду пажа. Она сопровождает меня повсюду, и я при каждом удобном случае показываю ее Сен-Виру, и это явно пробуждает в нем опасения, mon риrе. Пустяки, скажете вы? Но погодите! Я везу Леона (я называю ее Леоном) в Версаль, где находится мадам де Сен-Вир. Женщины, мосье, не умеют хранить тайны. Мадам неописуемо взволнована. Она не может оторвать глаз от лица Леона. А день спустя один из прихлебателей Сен-Вира пытается купить у меня Леона. Вы понимаете? Сен-Вир не осмеливается действовать сам и посылает ко мне посредника. Почему? Если Леони его незаконнорожденная дочь, то - если он захотел бы вырвать ее из моих когтей - всего проще было бы самому рассказать мне все, не так ли? А он этого не делает. Леони - его законная дочь, и он боится. А вдруг, думает он, у меня есть тому доказательства? Мне следует упомянуть, mon риrе, что мы с ним - не самые близкие друзья. Он меня страшится и не осмеливается что-либо предпринять: что, если я тут же предъявлю какое-нибудь письменное доказательство, ему неизвестное? А возможно, он не уверен, что я знаю или хотя бы подозреваю правду. Но, впрочем, не думаю. Я приобрел, отец мой, репутацию человека непонятно всеведущего. Чем отчасти и объясняется mon sobriquet* - Он улыбнулся. - Мое развлечение - знать все, отче. И потому я имею вес в высшем свете. Очень удобная слава. Но вернемся к нашей теме. Вы убедились, что граф де Сен-Вир оказался в весьма затруднительном положении?
______________
* Мое прозвище (фр.).
Кюре медленно шагнул к своему креслу и опустился в него.
- Но, мосье... то, что вы предполагаете, омерзительно!
- Разумеется. Вот я и надеялся, что найду у вас какой-либо документ, mon риrе, который докажет истинность моего убеждения.
Де Бопре покачал головой.
- Такого документа нет. После чумы я просмотрел с Жаном все их бумаги.
- Сен-Вир умнее, чем я полагал. Совсем ничего, вы сказали? Видимо, эту игру следует вести с большим тщанием.
Но де Бопре его не слушал.
- Так, значит... когда мадам Боннар на смертном одре пыталась с таким трудом сказать мне что-то, она хотела исповедаться в этом!
- Что она сказала?
- Так мало! "Mon pиre... йcoutez donc... Lйonie n'est-pas... je ne peux plus..."* И все. Она скончалась с этими словами на устах.
______________
* "Отец мой... выслушайте... Леони не... не могу больше..." (фр.)
- Жаль! Но Сен-Вир поверит, будто она рассказала все и оставила и письменное признание. Знает ли он, что Боннары умерли? Мосье де Бопре, если он приедет сюда с той же целью, что и я, пусть у него останется впечатление, будто я увез с собой... документ. Но вряд ли он приедет. Думаю, он нарочно потерял след Боннаров. - Джастин встал и поклонился. - Примите извинения, отец мой, что я отнял у вас напрасно столько времени.
Кюре положил ладонь на его локоть.
- Как вы намерены поступить, сын мой?
- Если она та, кем я ее считаю, я намерен вернуть Леони ее семье. Как благодарны они будут! Если же нет... - Он помолчал. - Такой возможности я не взвешивал. Но не тревожьтесь, я позабочусь о ней. Пока ей надо научиться вновь быть девушкой. А там - поглядим.
Несколько секунд кюре смотрел ему прямо в глаза.
- Мой сын, я доверяю вам.
- Вы слишком добры, отче! Но на этот раз мне действительно можно доверять. Как-нибудь я привезу Леони повидать вас.
Кюре проводил его до двери, и они вместе вышли в прихожую.
- Она знает, мосье?
Джастин улыбнулся.
- Отче, дорогой мой, я слишком стар, чтобы доверять свои тайны женщине. Она ничего не знает.
- Бедная малютка! Какой она стала теперь?
Глаза Эйвона заблестели.
- Настоящий бесенок, отче, со всей сен-вировской вспыльчивостью, и очень дерзка, хотя сама этого не понимает. Насколько я могу судить, она многого навидалась, и порой я замечаю в ней очень забавный цинизм. А в остальном она то умудрена опытом, то простодушна. То ей сто лет, то, минуту спустя, она младенец. Как и все женщины.
Они уже подошли к калитке, и Эйвон кивнул мальчугану, державшему его лошадь.