- Нет, ах нет! - Ямочки Леона стали глубже. - Но я очень упрямый, монсеньор. Иногда. Но конечно, я всегда буду заставлять себя делать то, что вы пожелаете.
Эйвон отпустил его.
- Я тебе верю. - неожиданно сказал он и махнул рукой на дверь.
- Полагаю, спрашивать, куда ты ездил, бесполезно? - заметил Хью, едва Леон вышел из библиотеки.
- Разумеется.
- А также куда ты собираешься теперь?
- Нет, на это я, пожалуй, могу ответить. Я еду в Лондон.
- В Лондон? - удивился Хью. - А мне казалось, ты намеревался пробыть здесь несколько месяцев.
- Неужели, Хью? У меня никогда не бывает намерения. Вот почему маменьки прелестных дочек смотрят на меня столь неодобрительно. Но меня вынуждают отправиться в Англию. - Он вытащил из кармана изящный веер из куриной кожи и открыл его.
- Кто и что тебя вынуждает? - Хью взглянул на веер и нахмурился. - И что это за новая прихоть?
Эйвон вытянул руку с веером.
- Именно это я себя и спрашиваю, милый Хью. Он поджидал меня здесь. Его прислал Марч, который умоляет меня... - Он извлек из того же кармана сложенный лист бумаги и, подняв лорнет, начал читать вслух кудрявые строчки. - Умоляет... а, вот оно! "Посылаю тебе эту очаровательную безделку, одну из тех, которые, даю слово, сейчас здесь вошли в такую моду, что все мужчины, уповающие блистать в свете, пользуются ими и в жару и в холод, а посему теперь мы соперничаем с дамами в этом искусстве. Умоляю тебя, не пренебрегай им, дражайший Джастин. Он прелестно расписан, как ты видишь, и был заказан у Джеронимо именно для тебя. Позолоченные палочки должны тебе понравиться, во всяком случае, я так надеюсь". - Эйвон поднял глаза от письма и осмотрел веер - черный с золотым узором, золотыми палочками и кисточками. - Так нравится он мне или нет? - вздохнул он.
- Глупое щегольство, - резко ответил Хью.
- О, бесспорно. Тем не менее он даст Парижу тему для разговоров. Я куплю для Марча муфту. Горностаевую. Теперь ты видишь, что мне необходимо незамедлительно вернуться в Англию?
- Чтобы подарить Марчу муфту?
- Всенепременно.
- Думаю, ты нашел удобный предлог. Леон едет с тобой?
- Как ты говоришь, Леон едет со мной.
- А я хотел еще раз попросить, чтобы ты отдал его мне.
Герцог обмахнулся веером, держа его по-женски.
- Я не могу допустить подобного. Это было бы верхом неприличия!
Хью уставился на него.
- Что означают твои слова, Джастин?
- Неужто ты дал себя провести? Боже, Боже!
- Будь добр, объясни!
- А я-то уверовал в твое всеведение! - вздохнул герцог. - Ты опекал Леона восемь дней и все так же не распознал его уловки, как в ту минуту, когда я представил его тебе.
- Ты хочешь сказать...
- Я хочу сказать, мой милый, что Леон - это Леони.
Давенант развел руками.
- Так ты знал!
- Я? Я знал с самого начала. Но вот ты?
- Примерно после первой его недели здесь. Я надеялся, что ты не догадываешься.
- Ах, мой милый Хью! - Плечи Эйвона задрожали от смеха. - Ты считал меня таким простаком! Прощаю тебя только потому, что ты вернул мне веру в свое всеведение.
- Мне и в голову не приходило, что тебе это известно! - Хью быстро прошелся по комнате. - Ты отлично притворялся!
- Как и ты, мой милый. - Эйвон вновь принялся обмахиваться веером.
- Но с какой целью ты допустил, чтобы маскарад продолжался?
- А ты с какой, о достойнейший Хью?
- Меня пугала мысль, что ты узнаешь правду! Я надеялся забрать этого ребенка у тебя.
Его светлость улыбнулся медлительной улыбкой, почти закрыв глаза.
- Веер прекрасно выражает мои чувства! Я должен расцеловать Марчу руки и ноги. фигурально выражаясь. - Он томно покачивал веер.
Давенант свирепо посмотрел на него, раздосадованный его безмятежностью. Потом не выдержал и рассмеялся.
- Джастин, прошу, убери веер! Раз ты знаешь, что Леон - девушка, как ты поступишь? Прошу, отдай ее мне...
- Мой дорогой Хью! Вспомни, тебе всего лишь тридцать пять, и ты совсем еще зеленый юнец. Это было бы неприлично! Ну а мне... мне уже за сорок. Я дряхл, а потому безобиден.
- Джастин... - Хью подошел к нему и коснулся рукой его плеча. - Может быть, ты сядешь, и мы обсудим все спокойно и разумно.
Веер замер.
- Спокойно? Неужели ты воображаешь, что я буду кричать на тебя?
- Нет. Не шути, Джастин. И пожалуйста, сядь.
Эйвон направился к креслу и опустился на его ручку.
- Когда ты волнуешься, мой милый, то становишься похожим на вспугнутую овцу. И совершенно неотразимым, поверь мне.
Хью сжал дрогнувшие губы и сел напротив герцога, который протянул руку к столику на паучьих ножках и поставил его между собой и Давенантом.
- Ну, я более или менее обезопасился. Продолжай, Хью.
- Джастин, я не шучу...
- О, мой дорогой Хью!
- ...и хочу, чтобы ты тоже был серьезен. Да убери этот чертов веер!
- Он ввергает тебя в гнев? Если ты набросишься на меня, я буду взывать о помощи. - Однако он сложил веер и зажал его в ладонях. - Я весь внимание, любовь моя.
- Джастин, мы с тобой друзья, так? Так давай хоть раз поговорим прямо.
- Но ты же всегда говоришь прямо, милый Хью, - прожурчал герцог.
- Ты был очень добр... да-да, я согласен!.. с юным Леоном. Ты разрешал ему многие вольности с тобой. Иногда я просто тебя не узнавал, Думал... но не важно! И все это время ты знал, что он девушка.
- По-моему, ты начинаешь путаться, - заметил Эйвон.
- Ну, пусть не он, а она. ТЫ знал, что она девушка. Почему ты позволил ей и дальше притворяться? Что тебе в ней?
- Хью... - Эйвон постучал веером по столику. - Твоя мучительная тревога вынуждает меня спросить, а что тебе в ней?
Давенант брезгливо поморщился.
- Бог мой, ты считаешь, что забавно шутишь? Что до меня, то я заберу ее у тебя хотя бы ценой собственной жизни.
- Это становится интересным, - заметил Эйвон. - Каким образом ты заберешь ее у меня и с какой стати?
- И ты спрашиваешь? Я никогда не подозревал в тебе лицемера, Джастин.
Эйвон развернул веер.
- Если бы, Хью, ты спросил, почему я разрешаю себе терпеть тебя, я бы не сумел ответить.
- Мои манеры ужасающи, я знаю. Но я привязался к Леону, и если я допущу, чтобы ты завладел ею при его невинности...
- Хью! Хью!
- Ну, пусть ее невинности! Если я допущу это...
- Остынь, мой милый! Если бы я не опасался, что ты его искалечишь, то одолжил бы тебе мой веер! Мне будет разрешено изложить мои намерения?