Фанни возвела глаза к небу.
- Кабацкая девка! - Она содрогнулась и поднесла к носу надушенный платочек.
- Вот именно. В припадке... э... скажем, донкихотского безумия я купил Леони - или Леона, как она тогда называла себя, - и забрал ее домой к себе. Она стала моим пажом. И, уверяю тебя, вызывала в свете немалый фурор. Некоторое время мне было угодно, чтобы она оставалась мальчиком. Она воображала, будто я ни о чем не догадываюсь. Я стал для нее чем-то вроде героя. Не забавно ли?
- Ужасно! Конечно, девчонка хочет тебя заинтриговать. Ах, Джастин, как ты можешь быть таким простаком?
- Дорогая Фанни, когда ты узнаешь Леони поближе, то перестанешь подозревать ее в посягательствах на мою особу. Она поистине совсем еще невинное дитя, как я ее называю. Веселый, дерзкий и доверчивый ребенок. По-моему, я для нее что-то вроде дедушки. Но далее: едва мы высадились в Дувре, как я сообщил ей, что знаю ее тайну. Думаю, ты удивишься, Фанни: это оказалось чертовски трудной задачей.
- Да, это меня удивляет, - откровенно ответила Фанни.
- Я так и предполагал. Однако я поговорил с ней. Она не отшатнулась от меня и не пыталась кокетничать. Ты не представляешь себе, каким приятно-новым я нашел такое поведение.
- О, в этом я не сомневаюсь! - съязвила Фанни.
- Я рад, что мы понимаем друг друга! - Его светлость поклонился. - По некоторым причинам я беру Леони под свою опеку, а так как хочу уберечь ее от сплетен, то и приехал с ней сюда.
- Ты меня ошеломил, Джастин.
- Надеюсь, что нет! Кажется, ты сообщила мне несколько месяцев назад, что наш невыносимый свойственник Филд отправился к праотцам?
- Но при чем тут это?
- Из этого следует, моя дорогая, что наша почтенная родственница, его супруга, чье имя я забыл, овдовела. И я предполагаю пригласить ее в компаньонки к Леони.
- Боже!
- И, как удастся быстрее, я отошлю ее с Леони в Эйвон. Дитя должна научиться снова быть девушкой.
- Все это очень мило, Джастин, но неужели ты думаешь, что я ее приму у себя! Право, это неслыханно! Подумай об Эдварде.
- Надеюсь, ты меня извинишь. Я никогда не думаю об Эдварде, если у меня есть выбор.
- Джастин, если ты решил говорить колкости...
- Вовсе нет, моя дорогая. - Губы перестали улыбаться, и Фанни заметила в его глазах непривычную суровость. - Против обыкновения поговорим серьезно, Фанни. Твоя уверенность, что я привез в твой дом свою любовницу...
- Джастин!
- Думаю, ты извинишь, что я говорю прямо. Уверенность эта была чистейшей глупостью. Ни в одной из моих многочисленных интрижек я ни разу никого не скомпрометировал, а уж тебе следовало бы знать, что я достаточно строг, когда дело касается тебя. - В его голосе появилась странная многозначительность, и Фанни, которая когда-то славилась своей легкомысленностью, прижала платок к глазам.
- К-к-как т-ты можешь быть таким злым! Сегодня ты невыносим!
- Однако, надеюсь, все объяснил? Ты понимаешь, что я привез к тебе ребенка? Невинного ребенка?
- Жалею ее, если так! - съязвила миледи.
- И напрасно. На этот раз у меня нет никаких дурных замыслов.
- Если это так, то зачем ты берешь ее под свою опеку? - Фанни сердито хихикнула. - Как по-твоему, что скажет свет?
- Без сомнения, удивится, но, когда увидит, как леди Фанни Марлинг представляет мою воспитанницу ко двору, злые языки умолкнут.
Фанни вытаращила на него глаза.
- Я? Представлю ее? Ты бредишь! С какой стати?
- Ну, потому что, моя дорогая, ты питаешь ко мне добрые чувства. И сделаешь то, что я попрошу. И еще, хотя ты неразумна, а порой чрезвычайно утомительна, жестокости в тебе нет. А было бы очень жестоко выгнать мое дитя. Она ведь одинокая, перепуганная маленькая девочка.
Фанни встала, крутя в пальцах платок, и нерешительно взглянула на брата.
- Девочка из парижских закоулков, низкого рождения...
- Нет, моя дорогая. Больше я пока сказать не могу, но она рождена не простолюдинкой. Достаточно взглянуть на нее, чтобы убедиться в этом.
- Но все-таки девушка, о которой я ничего не знаю, и вдруг ее мне навязывают! Нестерпимо! Нет, я никак не могу. Что скажет Эдвард?
- Я уверен, что ты, если захочешь, сумеешь улестить достойнейшего Эдварда. Фанни улыбнулась.
- Пусть так, но я не хочу, чтобы она жила здесь.
- Она не будет досаждать тебе, дорогая. Я хотел бы, чтобы ты не выпускала ее из дома, одела бы, как приличествует моей воспитаннице, и была бы с ней ласковой. Неужели это так много?
- Откуда мне знать, что она не начнет кокетничать с Эдвардом, эта невинная девочка?
- Для этого она слишком мальчик. Но конечно, если ты не доверяешь Эдварду...
Она вздернула голову.
- Да ничего подобного! Просто я не хочу, чтобы у меня жила рыжая дерзкая девчонка!
Его светлость протянул руку за веером.
- Нижайше молю простить меня, Фанни. Я отвезу ее куда-нибудь еще.
Фанни тут же бросилась к нему, полная раскаяния.
- Да ничего подобного! Aх, Джастин, извини, что я капризничала.
- Так ты ее возьмешь?
- Я... да, я ее возьму. Но я не верю всему, что ты говоришь о ней. Ставлю мое самое драгоценное ожерелье, что она не так бесхитростна, как внушила тебе.
- И проиграешь, моя дорогая. - Его светлость подошел к двери в кабинет и открыл ее. - Выходи, дитя.
Леони вышла, перекинув плащ через руку. При виде костюма пажа на ней Фанни страдальчески закрыла глаза.
Эйвон потрепал Леони по щеке.
- Моя сестра обещала заботиться о тебе, пока я не смогу снова забрать тебя, - сказал он. - Помни, ты будешь исполнять все, что она тебе велит.
Леони застенчиво поглядела на Фанни, которая стояла, крепко сжав губы и откинув голову. Большие глаза распознали упрямство в этой позе и обратились на Эйвона.
- Монсеньор... пожалуйста... не оставляйте меня. - В этом шепоте было отчаяние, удивившее Фанни.
- Я очень скоро приеду повидать тебя, малютка. У леди Фанни ты будешь в полной безопасности.
- Я... я не хочу, чтобы вы уезжали. Монсеньор, вы... вы не понимаете.
- Дитя, я все понимаю. Ничего не бойся. Я вернусь. - Он повернулся к Фанни и склонился над ее рукой. - Я должен поблагодарить тебя, дорогая. Прошу, передай мой привет достойнейшему Эдварду. Леони, сколько раз я запрещал тебе вцепляться в мой кафтан?