- Коня, милорд?
- Не корову же, черт побери! Лошадь, любезный, и побыстрее.
- Но, милорд...
- К дьяволу твое "но"! Иди найди мне лошадь и пистолет!
- Но, милорд, у меня тут нет верховых лошадей! У фермера Джилса есть жеребчик, но...
- Нет лошадей? Черт знает что! Беги приведи лошадь, которую сейчас подковывает кузнец! Поторопись!
- Но, милорд, это лошадь мистера Мэнверса, и...
- Пусть мистер Мэнверс проваливается к дьяволу! Ладно, я сам пойду! Нет, погоди! Пистолет, любезный!
Хозяин совсем перепутался.
- Милорд, вам, наверное, солнце голову напекло...
- Солнце? В это время года? - взревел Руперт, окончательно осатанев. Иди найди мне пистолет, плут!
- Да-да, милорд, да-да, - ответил Флетчер и поспешил ретироваться.
Руперт кинулся по дороге в сторону кузницы и услышал, как кузнец насвистывает, постукивая молотком.
- Коггинс! Эй, Коггинс!
Кузнец обернулся.
- Чего изволите, милорд?
- Поторопись с подковой, любезный. Мне нужна эта лошадь.
Коггинс уставился на него, разинув рот.
- Но... но эта лошадь не из конюшни его светлости, сударь...
- Гром и молния! Да разве в конюшне его светлости нашелся бы такой одер! Ты меня дураком считаешь?
- Но это же гнедой мистера Мэнверса, милорд!
- Да будь он хоть пегим самого дьявола! - крикнул Руперт. - Он мне нужен, и дело с концом! Долго ты еще будешь копаться с подковой?
- Что же, сударь, может, двадцать минут, а может, и подольше.
- Гинея, если поторопишься! - Руперт порылся в карманах и извлек на свет две кроны. - Возьмешь ее у Флетчера, - добавил он, засовывая кроны назад в карман. - И хватит таращиться на меня, любезный! Прибивай подкову, не то я заберу у тебя молоток и вобью немножко смысла в твою тупую голову! Провалиться мне, если не вобью!
После такого предупреждения кузнец взялся за работу с большим усердием.
- Конюх ушел на ферму Фоли, милорд, - осмелился он заметить через минуту-две. - Что, ваша милость, мне ему сказать, когда он вернется?
- Скажи, чтобы передал поклон от лорда Ру-перта Аластейра мистеру Мэнверсу... - что это еще за мистер Мэнверс, черт его побери! - поклон и благодарность за то, что он столь любезно одолжил ему свою лошадь. - Руперт обошел вокруг лошади, оценивая ее стати. - Лошадь? Мешок костей с коровьими бабками! Да никто просто права не имеет держать такой скелет. Слышишь, Коггинс?
- Да, милорд. Слышу, сударь.
- Ну, так поторопись с подковой и отведи животину к "Гербу"! - И Руперт поспешил по дороге назад к гостинице, где его уже ждал флетчер с внушительным пистолетом.
- Он заряжен, милорд, - предупредил Флетчер. - Да только ваша милость и правда здоровы?
- Хватит болтать! Куда поехала карета?
- Да надо бы в Портсмут. Неужто ваша милость думает ее догнать?
- А что еще, дурень? И мне нужна шляпа. Принеси какую-нибудь.
Флетчер смирился с неизбежным.
- Если ваша милость снизойдет взять мою воскресную...
- Ладно, сойдет. Составь счет, и я заплачу... э... когда вернусь. Черт бы побрал этого пентюха Коггинса! Он что, до утра прокопается? Они и так меня уже на час опережают!
Однако Коггинс вскоре явился, ведя на поводу гнедого. Руперт сунул пистолет в седельную сумку, подтянул подпругу и вспрыгнул в седло. Кузнец решился на последнюю мольбу.
- Милорд, мистер Мэнверс - джентльмен очень раздражительный, и надо бы...
- К дьяволу мистера Мэнверса, слышать больше про него не хочу! ответил Руперт и зарысил
по дороге.
Позаимствованный конь оказался отнюдь не быстрым как ветер, в чем Руперт не замедлил убедиться. У него были свои понятия, какой выбирать аллюр, и почти всегда он настаивал на своем, к собственному удовольствию и вящей злости Руперта. А потому было уже почти четыре, когда Руперт наконец въехал в Портсмут, изнемогая от усталости, как и его лошадь.
Он сразу же направился на набережную и узнал, что шхуна, стоявшая у причала последние три дня, ушла в море менее часа назад. Руперт швырнул шляпу мистера Флетчера на землю.
- Разрази меня гром! Я опоздал!
Начальник порта посмотрел на него с вежливым удивлением и подобрал шляпу.
- Скажи мне вот что, - потребовал Руперт, спешиваясь, - на ней отплыл подлый француз?
- Да, сударь, иностранный джентльмен с рыжими волосами и его сын.
- Сын? - вскричал Руперт.
- Ну да, сударь, и совсем больной. Мусью сказал, что у него горячка, и отнес его на борт, точно покойника, - закутал в плащ с ног до головы. Я еще сказал Джиму - вот ему: "Джим, - сказал я, - стыд и позор тащить этого малыша на борт, то есть коли он так занедужил".
- Одурманил, черт побери! - воскликнул Руперт. - Ну, я с ним посчитаюсь! Увез ее во Францию, а! И что, черт побери, ему от нее нужно? Эй, ты! Когда отплывает следующий пакетбот в Гавр?
- Сударь, ничего годящегося для таких, как ваша милость, до среды не будет, - сказал начальник порта. Хотя манжеты Руперта висели клочьями, а кафтан был весь забрызган грязью, начальник порта умел распознать истинного джентльмена с первого взгляда.
Руперт огорченно взглянул на себя, наклонив голову.
- Для таких, как... Ну-ну! - Он указал хлыстом на неказистое суденышко, нагруженное свертками тканей. - А это куда плывет?
- В Гавр, сударь, да только вы сами видите, ваша милость, это же лохань лоханью.
- А когда она отплывает?
- Ввечеру, сударь. И так уже два дня лишних стоит, попутного ветра дожидается, но нынче после шести отчалит с приливом.
- Это судно мне и требуется, - деловито объявил Руперт. - Где его шкипер?
Начальник порта растерялся.
- Так оно же старое, грязное, сударь, и никак...
- Грязное? Так я грязный, черт побери! - перебил Руперт. - Пойди отыщи для меня шкипера и скажи ему, что я хочу отправиться во Францию сегодня.
Начальник порта послушно затрусил прочь и вскоре вернулся с дюжим чернобородым верзилой, одетым в рядно. Этот джентльмен смерил Руперта невозмутимым взглядом, вытащил изо рта длинную глиняную трубку и пророкотал два слова:
- Двадцать гиней.
- Что-что? - сказал Руперт. - Десять, и ни фартинга больше!
Бородач неторопливо сплюнул в море, но не одарил своего собеседника ни словом. В глазах Руперта вспыхнули зловещие огоньки. Он похлопал шкипера по плечу кончиком хлыста.
- Мужлан! Я лорд Руперт Аластейр. Получишь от меня десять гиней, а остальные взыщи с дьявола.