Руперт уставился на него.
- Ты намерен давать рауты и балы?
- На самую широкую ногу, Руперт. Весьма утомительно, но долг опекуна Леони меня обязывает.
Руперт выпрямился в кресле и сказал энергично:
- Можешь рассчитывать на мое присутствие до конца сезона, Джастин.
- Естественно, я весьма польщен! - Его светлость поклонился.
- Но... но ты позволишь мне быть твоим гостем? - спросил Руперт.
- Ты украсишь мое бедное жилище, - протянул Эйвон. - Да, дитя мое, можешь присоединиться к нашему маленькому обществу - с условием, что будешь вести себя с надлежащей осмотрительностью и воздержишься от того, чтобы отплатить моему дражайшему другу его собственной монетой.
- Как? Я не смогу его вызвать? - воскликнул Руперт.
- Так грубо! - вздохнул его светлость. - Можешь предоставить его моему... э... милосердию с чистой совестью.
- Бедняга! - сказал Руперт с чувством, поглядел в глаза брату и перестал улыбаться. - Боже мой, Джастин, неужели ты так его ненавидишь?
- Ба! - произнес его светлость. - Это словечко я заимствовал из лексикона своей малютки. Разве гадюку ненавидят? Она ядовита, омерзительна, и потому ее давят под каблуком - так я раздавлю этого графа.
- Из-за того, что произошло двадцать лет назад... с тобой? - осмелился спросить Руперт, дивясь собственной дерзости.
- Нет, мой мальчик, не поэтому, хотя и это - гиря на чаше весов.
- Значит, из-за того, как он поступил с Леони?
- Из-за того, как он поступил с моей малюткой, - негромко повторил герцог. - Да, дитя мое,
- Тут кроется что-то еще, - убежденно объявил Руперт.
- Да, и гораздо больше, - согласился герцог. Необычная суровость исчезла с его лица, и оно стало непроницаемым, как всегда. - Напомни мне, мой мальчик, что я задолжал тебе брильянтовую булавку. Если не ошибаюсь, это был солитер редкой красоты?
- Да, и ее мне подарил ты несколько лет тому назад.
- Хотел бы я знать, какое затмение на меня нашло? - заметил герцог. Видимо, ты... э... купался в лучах моего благоволения.
Глава 23
МИСТЕР МАРЛИНГ ПОЗВОЛЯЕТ УБЕДИТЬ СЕБЯ
На следующее утро леди Фанни изволила завтракать в постели и прихлебывала горячий шоколад, когда в дверь поскреблась Леони. Миледи поднесла руку к изящному ночному чепцу и пригладила золотые кудри, а потом крикнула:
- Войдите! Ах, это ты, деточка, - продолжала она. - Помилуй Боже, неужели ты так рано катаешься верхом?
На Леони была амазонка, и этот наряд дополняли начищенные сапожки, кожаные перчатки с раструбом и кисточками, а также черная касторовая шляпа с длинным пером, ниспадавшим на плечо.
- Да, мадам, но только если я вам не нужна. Монсеньор сказал, что мне следует спросить вас.
Леди Фанни откусила кусочек сладкого сухарика и с жарким интересом уставилась на столбик кровати, поддерживавший полог.
- Разумеется, деточка, разумеется. Зачем бы ты мне была нужна? Право, какие розы цветут на твоих щеках! Я бы отдала самое драгоценное мое ожерелье за твой цвет лица. Правда, когда-то и у меня был такой. Поезжай, моя любовь. Не заставляй Джастина ждать. А Руперт встал?
- Камердинер одевает его, мадам.
- Я составлю ему компанию в гостиной, - сказала миледи, отставляя чашку с блюдцем. - Беги, деточка! Погоди! Пошли ко мне Рейчел, любовь моя, будь так добра.
Леони тут же убежала. Полчаса спустя миледи, весьма поторопившись, впорхнула в гостиную в муслиновом наряде и изящном чепце, прятавшем ее ненапудренные волосы. При ее появлении Руперт поднял голову и отложил книгу, над которой зевал.
- Господи, как ты рано встала, Фан.
- Я пришла составить тебе компанию, - проворковала она и села возле него у окна.
- Чудесам нет числа! - сказал Руперт и добавил, чувствуя, что такая сестринская любовь не должна оставаться невознагражденной: - Сегодня тебе не дашь больше двадцати, Фан, душой клянусь!
- Милый Руперт! Ты правда так думаешь?
- Да... ну, хватит, хватит! Леони уехала с Джастином на верховую прогулку.
- Руперт! - сказала миледи.
-А?
- Я вижу, что Джастин женится на этой девочке.
Руперт и бровью не повел.
- Ты так думаешь?
- Мой милый мальчик, он в нее по уши влюблен.
- Это я знаю, я же не слепой, Фан. Но он ведь и прежде бывал влюблен.
- Руперт, ты несносен! Ну при чем тут это?
- Ни на одной из них он не женился, - ответил милорд.
Фанни приняла шокированный вид.
- Руперт!
- К чему чопорность, Фанни! Это работа Эдварда, я знаю.
- Руперт, если ты будешь бранить милого Эдварда...
- Чтоб черт побрал Эдварда! - весело перебил Руперт.
Фанни несколько секунд молча сверлила его взглядом, а потом вдруг улыбнулась.
- Я пришла не для того, чтобы ссориться с тобой, противный мальчишка. Джастин не сделает из Леони свою любовницу.
- Да, разрази меня, ты, по-моему, права. Он стал таким строгим, что его просто узнать нельзя. Но брак... Его так легко не изловить!
- Изловить? - вскричала миледи. - Ничего подобного! Девочка даже не думает, что может стать его женой. Потому-то он и захочет на ней жениться, помяни мое слово!
- С него станется, - с сомнением произнес Руперт. - Но... Господи, ему же стукнуло сорок, Фанни, а она совсем младенец.
- Ей двадцать, мой дорогой, или скоро будет. Бесподобно! Она всегда будет видеть в нем героя и не станет обращать внимание на отсутствие у него морали, потому что сама ее лишена. А он... о, он будет самым взыскательным мужем в Лондоне и самым восхитительным! Она навсегда останется его малюткой, хоть поклянусь, а он "монсеньором". Нет, я твердо решила, что он на ней женится. А что скажешь ты?
- Я? Я был бы рад, но... черт! Фанни, мы же не знаем, кто она такая! Боннар! Никогда не слышал о такой фамилии, и от нее попахивает буржуа, черт побери, сильно попахивает! А Джастин... ты же знаешь, он Аластейр Эйвонский - и не может жениться на мещанке!
- Ха! - сказала миледи. - Поставлю на кон мою репутацию, что она не плебейского происхождения. Тут есть какая-то тайна, Руперт.
- Это любому дураку ясно, - ответил Руперт без обиняков. - И если ты спросишь меня, Фан, так, по-моему, она в родстве с Сен-Виром.
Он откинулся на спинку и посмотрел на сестру, ожидая встретить изумленный взгляд. И не встретил.
- Где был бы мой ум, если бы я не заметила этого? - осведомилась Фанни. - Чуть я услышала, что ее увез Сен-Вир, то сразу поняла - она его побочная дочь.