Руперт ухмыльнулся.
- Что? А, ветчинка! Да, хороший совет, разрази меня! Но не стану отрицать, дал я его, чтобы разъярить вас, Эдвард!
- И добился своего, шалопай. Эйвон, нет нужды посылать Гастона в Англию. Я могу сам туда вернуться и присоединиться к вам в Париже на следующей неделе.
- Дорогой Эдвард, Гастону только полезно потрудиться. Он растолстел и обленился. Он будет в Париже раньше нас.
- Вы очень добры! - Марлинг поклонился.
- Это противоречит моей репутации, - сказал его светлость и позвонил.
* * *
На следующее утро все общество отправилось в Париж. Леди Фанни волновалась, Марлинг посмеивался, Руперт отпускал шуточки, Леони была преисполнена радостного возбуждения, а герцог оставался неторопливым и безмятежным, как обычно. Все жители Леденье высыпали поглазеть на их отбытие и дивились коляске, нагруженной багажом, дормезу с гербами его светлости на дверцах и на следовавшие за ним две кареты поменьше.
В одной из них ехали Марлинги, а Эйвон, Леони и Руперт - в дормезе. Руперт полулежал на подушках, смягчавших толчки, и коротал время за картами с Леони. Его светлость расположился в углу и наблюдал за ними, слегка посмеиваясь.
Глава 24
ХЬЮ ДАВЕНАНТ ПРИЯТНО УДИВЛЕН
Субботу и воскресенье они отдыхали в Руане и приехали в Париж во вторник. Уокер ожидал их в вестибюле особняка и даже взглядом не выдал, что узнал Леони. Все было готово к прибытию его светлости, и леди Фанни тотчас забрала в свои ручки бразды правления домом. Присмотрев за распаковкой своего багажа и отдав многочисленные распоряжения, она присоединилась к герцогу в библиотеке, а Леони тем временем пошла поздороваться с мадам Дюбуа, домоправительницей.
- И что теперь, Джастин? - осведомилась миледи, садясь напротив него у бюро. - Мы должны наделать шума?
- Непременно, Фанни. И как можно больше. Я жду твоих советов.
- Бал, - объявила она деловито. - Для начала достаточно. - Она задумчиво прикусила палец. - Сначала я должна одеть девочку и одеться сама. Право, у меня не найдется ни одного сносного платья! Белая парча для Леони, я думаю, или два-три оттенка зеленого. С такими огненными кудрями.
- Моя дорогая, я хочу, чтобы они были poudres*.
______________
* Напудрены (фр.).
- Как тебе угодно, Джастин. Да, это будет очень мило. Ну, посмотрим. Полагаю, у тебя есть свои причины желать этого. Я разошлю приглашения... да, на день через две недели. Срок, разумеется, маловат, но я не отчаиваюсь, думаю, что приглашения будут приняты. Твое имя и мое, дорогой мой! - У нее заблестели глаза. - Клянусь, я соберу здесь весь Париж. А что потом?
- Потом, милая Фанни, Версаль.
Леди Фанни кивнула.
- Превосходно. О, она произведет эффект,
Джастин.
- Я этого и хочу, - ответил он. - Рассылай
приглашения, моя дорогая.
- Расходы? - Она наклонила голову набок.
- О них можешь не беспокоиться. Полагаю, мы пригласим юного Конде и де Пентиевра. А также
герцога де Ришелье.
- Ими займись сам. Ну, разумеется, мадам Дюдеффан и герцогиня де ла Рок. - Леди Фанни полузакрыла глаза. - Милый Джастин, не найдется никого из тех, кто что-то значит, кто не приедет на твой бал, даю слово! Но какая работа мне предстоит! Приедут все, из любопытства, ты можешь быть уверен! Зашелестев юбками, она направилась к двери. - Наряды для девочки?
- Я никогда не оспаривал твой вкус, Фанни.
- Как забавно это будет! Будто у меня есть дочка, от чего, благодарение небу, я избавлена! Одеть ее пышно?
- Как подобает моей воспитаннице, Фанни, но а la jeune fille*.
______________
* Как полагается юной девушке (фр.).
- Не сомневайся! У тебя не будет поводов жаловаться. Право, в последний раз я волновалась так только в юности, когда, Джастин, ты взял меня в Версаль. Необходимо приготовить для приемов весь дом. Клянусь, некоторые комнаты просто погребены в пыли. Потребуется целая армия, чтобы навести порядок. Бал - лишь самое начало, уверяю тебя. Мы будем давать soirees*, и карточные вечера, и, может быть, устроим раут, и... о, мы произведем эффект! - И она удалилась, полная практических планов.
______________
* Званый вечер (фр.).
Его светлость сел писать письмо Хью Давенанту.
С этой минуты в особняке Эйвона воцарилась хлопотливая суета. Сменяли друг друга модистки и портнихи, учителя танцев и куаферы; все запертые двери были распахнуты, и слуги подметали, мыли, чистили комнаты, куда давно никто не входил. Его светлость почти не бывал дома. Он ежедневно показывался в свете, оповещая о своем возвращении, Руперту было поручено давать побольше пищи любопытству, и милорд, едва совсем оправился, начал усердно посещать игорные дома и другие излюбленные приюты своих приятелей, где в свойственной ему манере рассказывал о последней прихоти своего брата. Красота Леони ничего не потеряла в его описаниях, он намекал на мрачную тайну, заверял всех и каждого, что Эйвон заручился присутствием на своем балу принца Конде, а также герцога Ришелье. По Парижу ходило все больше слухов, и Фанни восседала у себя в будуаре среди разбросанных повсюду благодарностей за приглашение с обещанием непременно быть на балу.
- О, у нас все будет великолепно! - воскликнула она. - Разве я не говорила, что приедет весь Париж?
Но Леони ускользнула, спасшись заодно от учителей танцев и портних, и пробралась в библиотеку, где обычно можно было найти герцога. Она остановилась в дверях, грустно глядя на него. Он поднял голову, положил перо и протянул к ней руку.
- Ну, ma fille?
Она подбежала и упала на колени рядом с его
креслом.
- Монсеньор, я боюсь!
Он бережно погладил пылающие кудри.
- Чего ты боишься, дитя мое?
Она широко развела руки.
- Этого... всего этого. Приедет столько людей, и все сейчас так заняты. И у меня совсем нет времени, чтобы поговорить с вами, монсеньор.
- Тебе это не нравится, дитя?
Она наморщила нос.
- Ah, quant а за*... Это меня волнует, монсеньор, и... да, это мне очень нравится. Но все так, как тогда в Версале, помните? Я вас потеряла. Все такое большое, сверкающее...
______________
* А, что до этого... (фр.)
- Дитя... - Он посмотрел вниз, прямо ей в глаза. - Я ведь всегда здесь. - Он чуть улыбнулся. - Я думаю, малютка, это мне грозит опасность потерять тебя, когда ты вступишь в свет. Тогда ты больше не захочешь сидеть тут со мной.