-Да, монсеньор?
- Нынче на рауте была дама, чья фамилия Вершуре. Ты с ней разговаривала? Леони все так же смотрела на огонь.
- Вершуре? - повторила она задумчиво. - Как будто нет...
- И очень хорошо, - сказал его светлость. Тут вошел Хью Давенант, и герцог посмотрел на него, а потому не заметил предательской краски, залившей щеки Леони.
Глава 28
ГРАФУ ДЕ СЕН-ВИРУ ВЫПАЛ ТУЗ
Разговоры, которые велись в высшем свете о Леони, ввергли графиню де Сен-Вир в нервический ужас. Ум ее был в смятении, каждую ночь она орошала подушку бесполезными горькими слезами, терзаясь равно страхом и муками совести. Она старалась прятать свои чувства от мужа, которого боялась, но лишь с трудом заставляла себя говорить со своим лжесыном. День и ночь перед ее глазами витал образ Леони, ее порабощенная душа томилась по этой вдруг нашедшейся дочери, руки ныли от желания обнять ее. Увидев ее покрасневшие, опухшие от слез глаза и осунувшееся лицо, Сен-Вир сказал резко:
- Прекратите эти стенания, Мари! Вы видели эту девочку в первый и последний раз, когда ей исполнился день, так какую привязанность вы можете к ней питать?
- Но она - моя! - дрожащим голосом произнесла графиня. - Моя родная дочь! Вы не понимаете, Анри. Вы не способны понять.
- Еще бы я понимал ваши глупые причуды! Своими вздохами и рыданиями вы меня погубите. Вы подумали о том, что будет, если все откроется?
Она заломила руки, и ее измученные глаза вновь наполнились слезами.
- Ах, Анри, я знаю, знаю! Это гибель. Я... я не предам вас, но я не могу простить себе мой грех. Если вы хотя бы позволили мне исповедаться отцу Дюпре!
Сен-Вир нетерпеливо прищелкнул языком.
- Нет, вы сошли с ума! - сказал он. - Я запрещаю вам! Вы поняли?
Графиня прижала платок к глазам.
- Вы так жестокосердны! - рыдала она. - Вы знаете, что все говорят? Что она... что она ваша побочная дочь. Моя милая, милая дочурка!
- Конечно, знаю! И это - спасительный выход, но я еще не знаю, как им воспользоваться. Повторяю вам, Мари: сейчас не время для раскаяния. Нужно действовать! Вы хотите обречь нас на гибель? Вы понимаете, какой бесповоротной она будет?
Она попятилась от него.
- Да, Анри, да! Я знаю... и я... я боюсь! Не решаюсь никуда выезжать. Каждую ночь мне снится, что все открылось. Мне кажется, я помешаюсь,
- Возьмите себя в руки, мадам. Быть может, Эйвон тянет в надежде, что я не выдержу и признаюсь. Будь у него доказательства, он бы уже нанес удар. Сен-Вир, хмурясь, начал грызть ноготь.
- Этот человек! Этот ужасный, .жестокий человек! - Графиня содрогнулась. - У него есть средство сломать вас, и я знаю, он это сделает!
- Если у него нет прямых доказательств, у него ничего не получится. Возможно, Боннар признался. Или его жена. Видимо, они уже умерли, потому что, готов поклясться, Боннар никогда бы не отпустил девчонку от себя. Bon Dieu, почему я не узнал, куда они уехали из Шампани?
- Вы полагали... вы полагали, что будет лучше, чтобы мы этого не знали, - пробормотала графиня. - Но где этот человек нашел мою дочку? Откуда он узнал...
- Он сам дьявол. Мне кажется, нет такой тайны, которой он не знал бы. Если бы только мне удалось вырвать девчонку из его лап, он бы ничего не смог сделать. Я убежден, что у него нет доказательств.
Графиня, ломая руки, начала ходить по комнате.
- Я не в силах думать о том, что она в его власти! - вскричала она. Кто знает, как он с ней поступит? Она так юна, так красива...
- Ну, к Эйвону она очень привязана, - сказал Сен-Вир и засмеялся. - И сумеет позаботиться о себе, плутовка!
Графиня замерла на месте, и ее лицо озарилось надеждой.
- Анри, если у Эйвона нет доказательств, так откуда ему знать, что Леони - моя дочь? Возможно, он считает, что она... то, что о ней говорят? Не так ли?
- Быть может, - признал Сен-Вир. - Однако, судя по тому, что и как он мне говорил, я почти не сомневаюсь, что он догадался.
- И Арман! - воскликнула она. - И он тоже догадается! Oh mon Dieu, mon Dieu, что нам делать? Стоило ли так поступать, Анри? Стоило ли... только для того, чтобы взять верх над Арманом?
- Я ни о чем не жалею! - крикнул Сен-Вир. - Что я сделал, то сделал, а так как теперь ничего изменить не могу, то не стану тратить время на размышления, стоило оно того или нет. Будьте так добры показываться в свете, мадам. Я не желаю давать Эйвону новых поводов для подозрений.
- Но что он сделает? - спросила графиня. - Почему он выжидает? Что он замышляет?
- Sangdieu*, мадам! Знай я это, разве бы я сидел сложа руки?
______________
* Черт побери (фр.).
- А... а она знает, как вы думаете?
- Нет, готов поклясться честью, что она ничего не знает.
Графиня рассмеялась безумным смехом.
- Ваша честь! Ваша честь! Grand Dieu, как вы можете о ней говорить!
Он гневно шагнул к ней, но она уже взялась за ручку двери.
- Она погибла, когда вы заставили меня отдать мое дитя! - вскричала она. - Вы увидите, как ваше имя забросают грязью! И мое! И мое! Неужели вы ничего не можете сделать?
- Замолчите, мадам! - прошипел он. - Или вы хотите, чтобы вас услышали слуги?
Она вздрогнула и пугливо огляделась.
- Разоблачение... убьет меня, мне кажется, - сказала она очень тихо и вышла.
Сен-Вир бросился в кресло и, хмурясь, задумался. Вскоре его потревожил лакей.
- Ну? - резко спросил Сен-Вир.
- Ваше сиятельство, вас спрашивает дама.
- Дама? - с удивлением повторил Сен-Вир. - Кто?
- Не знаю, ваше сиятельство. Она ждет вас в малой гостиной и говорит, что не уйдет, пока не увидит вас.
- Как она выглядит?
- Ваше сиятельство, она под вуалью.
- Интрига, enfin! - Сен-Вир встал. - В малой гостиной?
- Да, ваше сиятельство.
Сен-Вир вышел, пересек вестибюль и открыл дверь небольшой гостиной. У окна стояла женщина, закутанная в плащ, ее лицо закрывала вуаль. Она обернулась, когда вошел Сен-Вир. Изящная рука решительно откинула вуаль, и Сен-Вир посмотрел прямо в темные глаза своей дочери.
- О-о! - почти прошептал он и оглянулся, ища взглядом ключ от двери.
- Он у меня, - спокойно сказала Леони. - И хочу предупредить вас, что на улице меня ждет горничная. Если я не выйду через полчаса, она тотчас предупредит монсеньора, что я здесь.
- Очень разумно, - вкрадчиво произнес Сен-Вир. - Что вам нужно от меня? И вы не побоялись оказаться в моей власти?