- Но когда это будет? - Руперт налил себе еще бургундского. - Ты для меня слишком уж дьявольски хитер, Джастин. А я тоже хочу участвовать в деле.
- Нет. - Хью покачал головой. - Дай Эйвону одному довести игру до конца. Нас слишком много, а, согласно поговорке, лишние повара портят суп. Я не очень кровожаден, но я не хочу, чтобы суп Сен-Вира был испорчен.
- Я хочу увидеть, как он будет раздавлен, - сказал Меривейл. - И поскорее!
- Увидите, мой милый Энтони. Но пока мы все будем вести себя так, словно ничего не произошло. Если кто-нибудь будет спрашивать о Леони, ей нездоровится. Фанни, ты, кажется, сказала, что завтра мадам Дюдеффан дает суаре?
- Да, - ответила она, - но мне не хочется ехать. Там соберутся сливки общества, и я так хотела повезти туда Леони!
- Тем не менее, дорогая, ты поедешь - вместе со всеми нами. Успокойся, Руперт. Свою роль ты сыграл, и сыграл хорошо, в Гавре. А теперь моя очередь. Фанни, ты совсем измучена, ложись спать. Пока ты ничего сделать не можешь.
- Мне надо вернуться к де Шатле, - сказал Меривейл. Он стиснул руку Эйвона. - Оправдай свое имя, Сатана. На этот раз мы все с тобой!
- Даже я, - с улыбкой выдавил Марлинг. - Никакое дьявольство не будет тут лишним - такого черного подлеца, как Сен-Вир, мне еще встречать не приходилось.
Услышав это, Руперт поперхнулся третьей рюмкой бургундского.
- Разрази меня, я бешусь от ярости, когда думаю о нем! - выругался он. - Леони называла его свиным отродьем, но он, черт побери, куда хуже! Он...
Фанни торопливо покинула библиотеку.
Глава 30
ЕГО СВЕТЛОСТЬ ГЕРЦОГ ЭЙВОНСКИЙ БЬЕТ ТУЗА ГРАФА
Марлинги приехали к мадам Дюдеффан одними из первых, и почти следом за ними явились Меривейл с Хью Давенантом. Мадам Дюдеффан осведомилась о Леони и услышала, что из-за нездоровья она осталась дома. Затем вошел Руперт в компании с д'Анво и Лавулером. Ему пришлось выслушать от нескольких гостей и самой мадам Дюдеффан веселые шуточки.
- Он решился побывать на вечере, посвященном музам? Без сомнения, мы услышим от вас мадригал или рондо, - поддразнила его хозяйка. - Faites voir, milord, faites voir!*
______________
* Посмотрим, милорд, посмотрим! (фр.)
- Я? Да нет, черт возьми! Я в жизни не кропал стишков! Я приехал слушать, мадам. Она сочувственно засмеялась.
- Вам будет так скучно, мой бедный друг! Простите нас! - И она отошла поздороваться с входящими гостями.
Под стенания скрипок в дальнем конце залы Меривейл сказал Давенанту:
- Где Эйвон?
Хью пожал плечами.
- Я весь день его почти не видел. Он отправился в Анжу прямо после суаре.
- Значит, он намерен нанести удар здесь. - Меривейл оглядел залу. Минуту назад я видел Армана де Сен-Вира. А граф здесь?
- Пока, кажется, нет, но мне сказали, что он должен приехать. И с супругой. У Джастина будет много слушателей.
Зала и гостиные быстро заполнились. Вскоре Меривейл услышал, как лакей доложил о Конде. Следом за принцем вошли супруги Сен-Вир, Маршеран и герцог с герцогиней де ла Рок. Юный щеголь подошел к Фанни и осведомился о мадемуазель де Боннар. Когда он услышал, что ее не будет, лицо у него вытянулось и он скорбно признался, что написал мадригал в честь глаз Леони и собирался его прочесть тут. Миледи выразила ему соболезнование, повернулась и увидела перед собой Конде.
- Мадам! - Он поклонился. - Но где la petite?
Леди Фанни опять объяснила, что Леони нездорова, и выслушала просьбу передать больной изысканнейшие пожелания здоровья. Затем Конде присоединился к играющим в буриме, а стенания скрипок почти замерли.
И в ту минуту, когда мадам Дюдеффан обратилась с просьбой к мосье де ла Дуайе прочесть обществу свои последние стихотворения, у дверей произошло какое-то движение и вошел его светлость герцог Эйвон. На нем был костюм, в котором он однажды появился в Версале: из золотой парчи, искрящейся в свете свечей. Огромный изумруд в кружевах у его горла вспыхивал мрачным огнем, как и второй, в перстне на его пальце. К поясу была пристегнута легкая парадная шпага, в одной руке он держал носовой платок и табакерку, инкрустированную маленькими изумрудами, а с запястья свисал веер из тонкой куриной кожи с изящным рисунком и золотыми палочками.
Стоявшие у дверей посторонились, давая ему дорогу, и на мгновение он оказался один в пустом пространстве - высокий, надменный. Французы по сторонам выглядели почти карликами. Он поднес к глазам лорнет и обвел залу высокомерным взглядом, небрежным и даже чуть презрительным.
- Черт побери, а он дьявольски хорош, - заметил Руперт Меривейлу. Провалиться мне, если я когда-нибудь видел его таким царственным!
- Какой костюм! - шепнула Фанни мужу. - Ты не можешь отрицать, Эдвард, что Джастин - красавец.
- Да, осанка у него величественная, - признал Марлинг.
Эйвон прошел через залу и наклонился над рукой хозяйки.
- Как всегда, опоздали, - попеняла она ему. - О, и вы все еще не расстались с веером! Позер! Но вы как раз вовремя, чтобы послушать стихи мосье де ла Дуайе.
- Фортуна мне всегда улыбается, мадам, - сказал он и чуть поклонился юному поэту. - Нельзя ли попросить мосье прочесть нам его строки, посвященные "цветку в ее волосах"?
Ла Дуайе порозовел от удовольствия и поклонился.
- Я весьма польщен, что этот пустячок не забыт, - сказал он и прошел к камину, где встал, облокотившись о полку, и развернул свиток.
Его светлость неторопливо подошел к кушетке, где сидела герцогиня де ла Рок, и опустился на сиденье рядом с ней. Его глаза скользнули по лицу Меривейла и указали в сторону двери. Меривейл небрежно взял Давенанта под руку и повел его к стоявшему там дивану.
- Эйвон меня пугает, - прошептал Давенант. - Такое броское появление, эта золотая парча, и что-то в его манере, отчего мурашки по коже бегают. Вы не почувствовали?
- Да. Он намерен сегодня занять центр сцены. - Меривейл сказал это даже еще тише, чем Хью, так как томный голос ла Дуайе как раз произносил первую строку. - Он показал мне, чтобы я сел здесь. Если сумеете привлечь внимание Руперта, сделайте ему знак перейти к другой двери.
Он заложил ногу за ногу и сосредоточился на стихах.
Когда стихотворение было дочитано, раздались аплодисменты, а Давенант вытянул шею, высматривая Сен-Вира, и наконец увидел его у окна. Мадам де Сен-Вир сидела на некотором расстоянии от мужа и иногда бросала на него тревожные взгляды.