Но как не оттягивай неприятный момент, а объяснений со старым вранолаком так или иначе не избежать. Надо было возвращаться. Всю обратную дорогу вид у обоих был хмурый и подавленный. Зато совесть больше не давила на сознание тяжким грузом. Вот потому-то войдя в дом уже глубокой ночью, они сознательно старались вести себя как можно незаметнее. Лина тихонько прокралась в свою комнату, намереваясь, будто ни в чём не бывало юркнуть в постель и оставить предстоящие разборки до завтра. Врождённая ответственность всё же заставила в полной темноте подойти к кроватке Шами, чтобы поправить наверняка сползшее одеяло. Но Шами не было, и даже кровать всё ещё стояла заправленная. Лина зажгла свет и, застыв в оцепенении, с растерянным видом озиралась по сторонам, лихорадочно соображая, что это может означать. Потом стремительно сорвалась с места и помчалась к Саймону.
Тот уже полураздетый, встретил всполошённую девушку удивлённым взглядом.
— Что-то случилось?
— Шами нет дома. Я не понимаю… они, что же до сих пор не вернулись?
Лина смотрела на него так, будто ждала: вот сейчас парень успокоит её, скажет, что она ошиблась и на самом деле всё в порядке. Он молчал, напряжённо глядя на смертельно побледневшую девушку. Затем так же, не произнося ни слова, развернулся и быстрым шагом вышел в коридор. Лина, конечно же, побежала следом.
— Они возвращались, — сообщил, внезапно севшим голосом, оглядывая через распахнутую дверь бывшую комнату Ады.
Слегка щурясь от яркого искусственного света, Лина неуверенно перешагнула порог и замерла, осознавая истинный масштаб обрушившейся на них проблемы. Сердце в груди пропустило удар. Она глядела на разбросанные вещи, перевёрнутую и поломанную мебель, разбитые настенные часы, сорванные вместе с карнизом оконные шторы… Будто остервеневший зверь в приступе неистовой ярости, громил всё, что попадалось под руку.
— Шами! Что он с ним сделал? — прошептала девушка, беспомощно обращаясь к воронёнку.
— Он не посмеет… побоится Азариаса, — тихо отозвался тот. — Только прежде всего они убьют нас… Лина, давай тоже сбежим?! — малодушно предложил парень.
— Если Шами пострадает из-за меня, я никогда себя не прощу, — девушка в отчаянии качнула головой. — Уходи, если хочешь. Я останусь, пока всё не выяснится.
Опустив глаза, она прошла мимо парня. Вернувшись к себе, села на постель по-прежнему заправленную, и закрыла лицо руками, остро сознавая своё полное бессилие. Спустя минуту послышались лёгкие шаги по полу, и матрас, скрипнув, прогнулся под весом опустившегося рядом воронёнка.
— Тогда я тоже останусь. Может всё ещё обойдётся, — прошептал он, с заботливой нежностью обнимая девушку за плечи.
Так они и провели остаток ночи, полной тревог и зловещих предчувствий. А когда за окнами наступил туманный и холодный рассвет, тяжёлый сон всё-таки сморил их, измученных неопределённостью и нервным беспокойством...
Сильный рывок встряхнул, пробуждая девушку, отозвался болью в вывихнутом плече, и, не удержавшись, она с воплем полетела на пол. Распахнув глаза, Лина в ужасе отшатнулась, наткнувшись на взгляд Азариаса, пылавший абсолютным безумием. Словно возвышавшаяся над ней мужская фигура не имела ничего общего с тем прекрасным, сияющим воплощённым благородством Князем из недосягаемых Западных земель. Лицо инкуба потемнело, губы исказились в яростной гримасе.
— Я жду. Давай же, Лина, попробуй оправдаться!
— Она ни при чём! — раздался откуда-то сбоку испуганный крик Саймона.
Воронёнок кинулся ей на помощь. Размытое движение, почти неуловимое глазом, и мощный удар отбросил его в сторону, с силой впечатав в стену. Отчётливо прозвучал хруст. И Лина уже не смогла отвести зачарованного взгляда, от разбитых губ, с которых тонкой струйкой стекала на подбородок кровь, так же как из кровоточащей раны на виске. А от вида на белую кость, торчащую из предплечья парня, окружённую кровавым мясом, перед взором поплыла мутная красноватая пелена.
— Простите… умоляю… — шептала, скорчившись на полу, не смея даже пошевелиться.