Старик на это высказывание недовольно поморщился и перевёл задумчивый взгляд на Дашу.
— Ты должен был бы меня благодарить, но вместо этого как обычно в мою сторону летят угрозы и проклятия... Лучше подержи девчонку, надо заставить её проглотить зелье, пока силы не успели к ней вернуться.
Азариас не пошевелился. В нём разгоралась ярость, готовая вот-вот вспыхнуть подобно вулканическому взрыву и погубить всё и всех без разбора. Колдун заглянул в глаза демону и отшатнулся. Там не было дна, лишь зияющая пустота дышала стальным холодом. Пугающая как ночь, она представляла собой безграничную черноту и разрушения. Она была огромна, как вселенная, сродни необозримой пустоте, когда смотришь с лицо смерти.
— Я оставил его в Клыкастых Дебрях, — вот и колдун не выстоял перед сокрушительным напором жутковато-странной тьмы, словно вырвавшейся из бездонной пропасти и отразившейся во взоре демона. Отступил, признавая превосходство опасной силы. И даже голос вдруг изменил ему, предательски дрогнув, — Это в тридцати километрах к югу. Запер в гнезде и поставил дополнительную защиту. Отлично замаскированный дом на дереве, который всегда являлся для меня надёжным укрытием… Но в первую же ночь твой неуправляемый демонёныш взломал замки и сбежал. Для тебя ведь не секрет, что до сих пор я был слишком занят, чтобы тратить время на его поиски. Вечером проведём ритуал, а потом вместе облетим округу. Должно быть, мальчишка сейчас блуждает где-то неподалёку, разыскивая путь обратно…
Азариас его даже не дослушал.
— Я вернусь, — прошипел сквозь зубы. — Молись своей лживой богине, чтобы Шами не пострадал, — и окутанный мглой демон стрелой взвился к верхушкам деревьев.
Пока Тэкеши на минуту отвлёкся, оправдываясь перед Азариасом, Даша осторожно поднялась, стараясь не шуметь и не привлекать ничьего внимания. Лес такой большой, вся природа в нём наполнена магией. Если удастся сейчас сбежать… Она со всех ног бросилась к распахнутой настежь калитке, сделанной из деревянного частокола, за которым плотной стеной росли вековые деревья. Она уже почти поверила в удачу… Невидимая стена преградила дорогу. Девушка с размаху врезалась в заколдованную преграду и её с силой отбросило назад. Упала неловко на землю, при этом больно вывихнув ногу и расцарапав в кровь ладони. Приподнялась на локтях и снова встретилась со злобным взглядом колдуна.
— Саймон! — его зычный голос как раскат грома разнёсся по округе. — Немедленно иди сюда, нужна твоя помощь.
На крыльце, стоявшего неподалёку бревенчатого дома показался уже знакомый Даше молодой парнишка. Вдвоём с Тэкеши они быстро скрутили беспомощную девушку. Закрыли нос рукой, лишив дыхания. Насильно влили какую-то мерзко пахнущую жидкость, обжигающую рот и горло. Сердце забилось быстрее, перед глазами поплыли разноцветные пятна, тело сделалось тяжёлым и непослушным. Чьи-то руки схватили Дашу, ворона или воронёнка она уже не различила, подняли, встряхнули и бросили в темный погреб.
Оставшись в одиночестве, первым делом девушка постаралась успокоиться и привести мысли в порядок. Сильно мешал неприятный шум в ушах, но хотя бы зрение понемногу начинало приходить в норму и память восстановилась окончательно, что уже радовало.
Вранолаки всё-таки добрались до неё с помощью Азариаса и… Маргариты. Ей вдруг стало ужасно стыдно за собственную глупость и так нестерпимо обидно — прямо до слёз. Кем же нужно быть, чтобы поступить подобным образом с родной дочерью?.. И пусть она не знала, но ведь сердце же материнское должно было подсказать? Или всё это глупости и нет никакой привязки между родственниками на духовно-энергетическом уровне? Вот с драконами у Даши есть связь, потому что они действительно ей близки. И мама с папой, что вырастили и воспитали… Они-то и есть настоящая семья. А эта Ривонллир, хоть и красивая, хоть и из древнего эльфийского рода, но абсолютно чужая и биологическое их родство не имеет никакого значения! Что ж, и пусть! Они с Азариасом стоят друг друга.
Вспомнилось, как в полёте она умоляла демона отпустить, пыталась вызвать его на диалог, но тот словно не слышал. Все её жалобные крики и отчаянные мольбы разбились о полнейшее безразличие. Он не проронил ни слова, пока нёс девушку над осенним лесом, которому не было конца и края. А под ними плавно и печально срывались, кружа по ветру, падали на землю пожелтевшие листья и негромко шуршали таинственную колыбельную песенку увядающей природе…
Осмотрелась. Сквозь щели между рассохшимися досками, из которых была сколочена дверь, пробивались тусклые лучики света. Мелкая пыль висела в воздухе, искрилась золотистым невесомым шлейфом. Пол и стены с приколоченными полками и ящиками были замазаны глиной и покрыты слоем старой побелки. Под потолком виднелась паутина, откуда, качаясь, плавно спускался мохнатый паучок.