— Похоже на орден Мужества, — сообщил он. — Ленточка красная?
— Красная, — подтвердила Маргарита Петровна. — С тоненькой белой каёмкой.
— В какой, говорите, квартире она живёт? — спросил Прозоров, вызывая на экране таблицу с перечнем зарегистрированных жильцов дома.
— В семидесятой, — хором ответили старушки.
Лейтенант пролистнул список, посмотрел запись, затем переключился на другое окно, что-то быстро там набрал… и нахмурился.
— Вот что, — сказал он после непродолжительной паузы, — бдительность — это, конечно, хорошо. Но не в этот раз. Орден ваша соседка носит по праву.
— За что ж ей его дали?! Она ж молодая совсем! — всплеснула руками Семёновна.
— И вообще — модель! — поддакнула Маргарита Петровна, выделяя букву «е». — Когда это у нас моделям ордена раздавать стали?
— А это вы лучше у неё сами расспросите, — посоветовал Прозоров. — Я вам это настоятельно рекомендую.
С этими словами он уткнулся в бумаги, всем своим видом показывая, что прием окончен. Когда и это не помогло, лейтенант позвонил по телефону, сказал:
— Знаешь что, Серёга? Пригласи-ка ко мне Иванова. Да, наркоман который. Он тут у меня по одному делу проходит…
Брезгливо фыркнув, Маргарита Петровна удалилась, прихватив с собой и подругу. Заинтригованные пенсионерки заняли наблюдательный пункт на скамейке. Ждать им пришлось долго. Однако вечером Ангелина все-таки появилась. Одета она на этот раз была не в пример скромнее — платьице в горошек, босоножки, — но всё равно выглядела так, что хоть на обложку журнала.
— Постой-ка, доча, — сказала Маргарита Петровна, вставая с лавочки. — Спросить тебя можно?
— Конечно, Маргарита Петровна, — непринуждённо улыбнулась Ангелина. «Ишь ты, помнит, как меня зовут», — удивилась женщина, но подобное не могло сбить её с толку.
Старушка ухватила соседку за рукав:
— Ты тут давеча домой возвращалась, — медленно сказала Маргарита Петровна, — и мне показалось, что у тебя на груди был орден Мужества.
— Не показалось. — Ангелина смутилась, даже покраснела слегка. — Есть у меня такой орден.
— И за что ж тебе его дали? — перешла в атаку Маргарита Петровна. — Ты же такая молодая…
— Сама не знаю, если честно, — пожала плечами Ангелина. — Я просто делала свою работу.
— В Москве? — уточнила подтянувшаяся к беседе Семёновна.
— Да нет, не в Москве, — ответила Ангелина и замолчала…
Вдруг внушительная тень накрыла девушку и пенсионерку. Отбрасывал ее широкоплечий бритый детина. В руках у детины был очень пышный «веник» из роз в очень блестящей фольге.
— Ну здравствуй, Ангел! — пробасил он, протягивая букет девушке. — Вот я тебя и нашел. По телику тебя сегодня видел.
— Да что здесь вообще происходит?! — возмутилась Маргарита Петровна. — Вы, юноша, вообще — кто? И при чем тут телевизор?
Детина подобрался, выпрямился. Четко, по-военному изложил:
— Разрешите представиться, лейтенант Сергей Желтков! — и обернулся к девушке: — Это твои соседки, Ангел?
— Да, соседки мы, — вновь встряла Маргарита Петровна. — А вы-то к ней по какому делу? Вы жених будете или чего?
— Спасла она меня, — сурово поведал Сергей. — Вы разве не знаете, что ваша соседка — настоящий герой?
На войне не до длинных бесед. Говорить стараются как можно короче, в общении между собой чаще используют позывные или краткие прозвища. В военной медицине — тоже. В госпитале одного из донбасских райцентров, всё ещё частично оккупированного врагом, её звали просто — Ангел.
Хрупкая, нежная, невероятно красивая — и при этом смелая, умелая, выносливая. Не раз она выносила бойцов с поля боя. Были среди них и гиганты — морпехи, и десантники, и суровые «музыканты» Вагнера. Некоторые были чуть ли не вдвое больше девушки, но она вытаскивала их из боя, спасая жизнь, утекающую из ран вместе с кровью, когда счёт был буквально на минуты.
В тот день лейтенант Желтков со своими бойцами на двух «Тиграх» попал под обстрел.
— По нам бьют с миномета! — Вспышка, хлопки, несколько взрывов.
— Откуда работают?
— Вроде из посадки.
Машины оказались под прицелом врага на насыпи. Мина взорвалась прямо перед «Тигром».
— У нас «трехсотые»![2]
— Уходим, пока не накрыли! — скомандовал Желтков. — Мы их не видим! Над нами наверняка «птичка».
— Куда?!
Под насыпью была бетонная труба. Женька Кривых поливал врага из пулемёта, прикрывая своих ребят, перетаскивающих раненых в укрытие. Лейтенант Желтков вызвал подкрепление.