— Добрый день, шеф, — Декстер отсалютовал, с честью сохраняя шаткое равновесие.
— Приветствую, — хриплый баритон донесся из-под глубоко надетого капюшона. Темные омуты карих глаз забегали по окружающим, изучая их, анализируя, и возможно планируя как всех быстро и эффективно убить.
Мартин сдержанно кивнул, думая, как бы под шумок слинять отсюда, сославшись на важные дела.
— Вы что-нибудь узнали насчет ночной резни?
— Нет, — покачал головой Декстер и тут же об этом пожалел, поморщившись от боли.
— А могли бы, — равнодушно процедил шорох.
— Шифры изучают окрестности, допрашивают горожан, ищут свидетелей. Процесс запущен, в общем.
Не это Мартин хотел услышать. Значит, следы и концы, как бы символично это не прозвучало — канули в воду. В прямом смысле. Резня началась на мосту, возможно с возницей, вот только какой груз перевозили в телеге, какую контрабанду? Это вопрос, который заботил шифра все утро. Теперь его волновал вопрос — где взять денег на церемонию. Конечно, его профиль решать проблемы. Но, в этот раз с ними явный перебор.
— Господа, — епископ подал голос, громоподобный, как у заядлого вояки, — будьте так добры, рассказать, что вас беспокоит.
Это звучало как что угодно, но не просьба, скорее приказ, который не терпит времени на отлагательства.
— Начальник стражи пропал, часть дежурных убито на Аркановом мосту. Подозреваемых нет.
— Какая досада, — грусти в голосе слышно не было. Френсис лишь развел руками, — я помолюсь за упокой душ погибших на службе.
— Благодарим вас, — Декс вспомнил о манерах, и низко поклонился.
Шорох о манерах не вспомнил, а лишь хмыкнул. В самом деле, зачем кланяться слепому, он же этого не увидит.
— А вы, — Френсис обратился к шороху, — полагаю безродная дворняга?
Мартин усмехнулся, выискивая взглядом Йорвульфа, он бы не удивился, если бы верный слуга епископа сейчас переломал наемнику хребет за глупое несоблюдение этикета.
— Дворняга, приблуда, чирий на заднице мира, мразь, выродок, — когда пальцы на руке закончились, он почесал макушку сквозь плотную ткань капюшона, — у меня много имен, но матушка звала Ифаном.
— Ифан, думаю, показательная порка вам не повредит.
Ифан лениво склонил голову на бок, его глаза недобро блеснули. Мартин осторожно, как бы невзначай водрузил ладонь на контргарду. По мнению шифра — лимит трупов на сегодня был исчерпан, и терять агента, либо ставить под угрозу здоровье епископа церкви Искупления, он точно не намеревался. Вне зависимости от личных отношений.
— Позвольте полюбопытствовать, какая?
— Дружеский спарринг, — Рэдхарт тесно сжал трость, пряча ладони в длинных рукавах черной сутаны, — с вашим коллегой.
Выражение лица Ифана демонстрировало только одну, вполне здравую мысль: «Ты должно быть спятил, старик?».
— Полагаю, выставлять Йорвульфа несколько не честно, — Френсис легонько стукнул наконечником трости о каменную плитку, — он может войти в раж и ненароком раздавить нашего неучтивого друга.
Мартин прикрыл глаза. Не дай Знаки, этот мудак сейчас заставит его махать мечом во имя какой-то идиотской прихоти. Почему он не остался в мягкой постели в это сраное утро?
— Мартин слишком ценный ресурс, дабы его расточать на такие мелочи, — «слава Знакам», — а вот юный протеже, который отличился манерами, полагаю, сумеет проучить наглеца, правда?
— Я? — Декстер недоуменно поозирался по сторонам, — могу, конечно, если вы настаиваете.
— Настаиваю.
Если Френсису уготовано судьбой помереть от сердечного приступа, то пожалуйста, пусть этот будет тот самый момент, подумал Мартин.
Далее началась подготовка, разумеется, когда всем верховодит его Преосвященство, то приказы выполняются моментально и беспрекословно. Такой лихой работы персонала Мартин не наблюдал, пожалуй, никогда. За исключением одного раза, когда горел особняк знатного скупердяя графа Беймонта, там самые старые слуги, которые при дворе едва ноги перебирали, носились быстрее всех, дабы урвать хоть один ценный трофей с пожарища. Диван, шифоньер, сервиз. Все смели подчистую.
Площадку нашли и быстро расчистили, как раз за статуями была небольшая терраса с видом на море, на ней и было решено устроить поединок чести. Абсолютно бессмысленный и абсолютно бесчестный.
Декстер переступал с ноги на ногу, ковыряя носком плотно сложенную гальку. Ифан без особого энтузиазма изучал тренировочный меч, сразу было видно, этот привык к острому оружию, а детские игрушки его давно перестали забавлять.
— Епископ, не хочу показаться бестактным, — Мартин взвешивал каждый слог, все же вставать супротив Йорвульфа по прихоти священника, ему не улыбалось, — вам какое удовольствие от этого балагана? Вы не увидите всего зрелища.
— Я прекрасно его услышу. Свист клинков, топот ног, сбивчивое дыхание и капли пота падающие на теплый от солнца щебень, — Френсис повернулся в сторону Мартина, они оба находили в непосредственной близости к арене, практически на расстоянии вытянутой руки, — А вы будете описывать мне поединок.
— Из меня паршивый рассказчик.
— Чушь. Вы прекрасно умеете лить мёд в уши, — шифр поежился, чувствуя, как невидящий взгляд пронизывает его насквозь, — не забывая смешать его с ядом.
— Такова моя профессия.
— Талантливый человек талантлив во всем. Господа, приступайте к поединку.
Йорвульф закричал на северном наречии, взывая дуэлянтов к битве.
— Давай Декстер, не просри честь мундира, — такого было его напутствие любимому ученику, воспитаннику, да что уж скромничать, чуть ли родному сыну. Мартин в этом конечно никогда не признается. Любимчиков быть не должно.
Клинки завибрировали в воздухе, едва покинув ножны. Шорох наступал без промедления, не смотря на свои габариты, двигался ловко и уверенно, Декстер на его фоне выглядел неуклюжей кобылой, которой не посчастливилось ступить копытами на скользкий лёд. Звон металла высекал искры, сапоги скрипели на мелких камушках, поднимая столпы горькой пыли. Мартин едва слышно шевелил пересохшими от волнения губами. Комментатор из него выходил никудышный.
Удар, отступ, неуклюжее парирование, за ним разворот полукругом и снова удар наотмашь. Это был диалог двух клинков. Декстер блокировал изо всех сил, едва поспевая за пением клинка Ифана. Если молодой шифр не любил убивать, да и вынимать клинок попусту, делая это лишь при крайней необходимости. Отнимая души, потому что так надо, а не ради удовольствия. То Ифан рубил самозабвенно с яростным азартом умудренного бретёра, его глаза выражали жажду крови, он искреннее наслаждался поединком, продолжая без устали рубить, образно расчленяя оппонента на кусочки. Он упивался дракой. Жил ей. На его лице играла полубезумная улыбка, в то время как бледное лицо Декса выражало неуверенность, сомнение и нотки страха.
Солнечные блики заиграли на лезвиях янтарными красками. Удар, пинок в колено, острие клинка шороха резануло пол, направляя осколки щебня точнехонько в глаза Декстера. Подсечка, толчок в живот. Декс падает на спину, а меч Ифана летит для добивающего удара и застывает, как и сердце Мартина в этот момент, рядом с нервно дрожащей артерией на шее шифра.
— Это, — промямлил Декстер, выплевывая песчинки, — не честно!
— А разве это был поединок чести? Вот уж не знал, — Ифан брезгливо швырнул тренировочную рапиру в ромбовидные постриженные кусты, — какой от неё прок в войне или грязной стычке на улице? Там ей нет места. Честь не дарует победы, а лишь она имеет вес. Так в чем резон закалять ее в себе, если это верный путь отправиться в могилу?
— Удивительно разумные слова для дворняжки, — Фрэнсис вяло похлопал в ладоши, растягивая губы в кривой ухмылке, — в следующий раз прояви учтивость, от нее действительно есть прок. Когда на кону стоит твоя никчемная жизнь.
— Премного благодарен, — Здоровяк в плаще и глубоком капюшоне, чуть заметно приподнял пересеченные белесой полоской старого шрама губы, в подобие жуткой улыбки, — засим позвольте откланяться, меня ждет работа.