Ифан переступил через Декстера, и удалился сквозь сводчатую арку меж цветов сирени. Задержись он здесь чуть дольше и кто знает, что могло произойти. Мартин облегченно выдохнул.
— Душа моя, — священник нащупал плечо Мартина и подтолкнул вперед, — взгляните, чей экипаж пересекает сейчас дворцовый тракт?
Шифр прошел к краю террасы, попутно помогая Декстеру подняться.
— Шеф, я…
— Забудь, — отрезал Мартин, наблюдая, как вальяжно пересекает мост над ручейком вычурная карета запряженная четверкой вороных, — Епископ, на экипаже герб Ван Рейнов.
— Замечательно, я бы на вашем месте истово молился на этот вояж.
— Что?
— Ван Рейн должно быть едет в банк брать ссуду. Для… — Френсис поджал губы, как бы думая, произносить слово или нет, — для ваших нужд.
— В чем подвох? — Мартин не верил в подачки, как и в халяву. Все это сродни бесплатному угощению, которое в итоге оборачивается дюжиной проблем и хворью на месяцы вперед. Денежной хворью. Мерзкая болезнь, если честно.
— Подвох? Никакого подвоха. Просто вы будете мне должны, скажем, услугу, вот и все.
Ну-ну. Это сделка со священником или Зверем?
— Декстер, пристрой кого-нибудь из наших туда. В угоду, кхм, безопасности. Быстро.
Парень кивнул и умчался вслед за Ифаном. Может пора свалить на пенсию и оставить все это дерьмо молодым, пусть бегают, носятся, решают проблемы, а Мартин будет жить в родовом имении и гулять в саду. Эх, поскорее бы.
Глава 9 "Холодный приём"
«Дар быть всюду, как у себя дома, присущ лишь королям, девкам и ворам».
Оноре де Бальзак
Блеск и нищета куртизанок
Орнот
— Орнито, когда мы войдем — помалкивай, как девственник при виде голой бабы, — «Ну, это будет не сложно». На плечо упала рука герцога, а перед носом очутилась его физиономия, разящая с ног перегаром, — Позволь продемонстрировать тебе в деле самого искусного, блистательного, харизматичного, ясноокого и непревзойденного дипломата по ту сторону Изумрудного моря, ну…или по эту! Да начхать, не силен я в биографии.
— Географии?
— И в ней тоже.
— Я подожду снаружи, — Нико сбивала грязь с сапог о колесо кареты, припаркованной у массивных дверей банка Ван Рейн и Гросс. Девушку шифра навязал Мартин, или тот слепой священник, от которого Орну до сих пор становилось дурно. В общем, кто им подсунул Николетт, он так и не понял, но перечить не стал, на всякий случай, — меня напрягают места с большим скоплением людей.
В самом деле, от людей и вони прелого пота здесь было не продохнуть, в какой-то момент Орн задумался, что Шэд не такая уж и смердячая псина. Но все же нельзя не отметить величие этого места. С помпезностью банка мог посоперничать разве что кафедральный собор на Целебном озере, а с его неприступностью белокаменный замок на вершине утеса Корво. Карамельные столпы тянулись к небу, смыкаясь в свод под стеклянным куполом, по сторонам от них стройными рядами шли канцелярские стойки, за которыми трудились клерки, беспрестанно царапающие перьями сотни листов бумаги каждый день. Кроме выходных.
К Орноту, Ван Рейну и его слуге подбежал тощий паренек. Его щеки аж трещали от натянутой улыбки на невероятно широкой морде. Он скользил по полированному полу, придерживая подмышкой кипы бумаг и папок.
— Приветствую вас в банке Ван Рейн и Гросс, чем могу помочь? — Затараторил юноша, — меня зовут Милош Миктус, возможно вы знаете моего отца, он весьма уважаемый человек при дворе, сам король не гнушается его советов, а еще…
Винсент брезгливо вытянул бледную кисть из-под черного манжета, ладонь унизанная перстнями сверкнула в лучах пробивающегося сквозь стеклянный потолок солнце.
Юный Миктус намека не понял, и вместо почтительного поцелуя что есть мочи затряс ладонь герцога.
— Что за не увлажнение?! — Ван Рейн отдернул руку, с отвращением присматриваясь к коже, не дай бог челядь там оставила какую-то заразу. А затем незамедлительно вытер руку о парик своего пожилого слуги.
— Ежели хотите, я вам все здесь покажу, токмо скажите, я все сделаю для вас.
— Айвен, что он несет, это на-бедном? Переведи с крестьянского, я ни черта не понимаю.
— Он радушно приветствует вас милорд и готов оказать любую посильную помощь, — ответил слуга, с абсолютным равнодушием в голосе, все также несуетливо поправлял съехавший набок парик.
Миктус закивал головой так быстро, что щеки не поспевали за ним.
— Где деньги, малой? — Винсент щелкнул каблуком, так что даже в переполненном отделении банка, удар разнесся гулким эхом, шевелящим тушь в баночках канцелярии.
— Так пряменько туточки, уважаемый, вы ж в банке. Сейчас быстренько вам кредитик оформим, всего пятнадцать процентов годовых, выгоднейшее предложение, я вам говорю! Как вас зовут, милсдарь?
Юнец приготовил пергамент и выудил невесть откуда ладно наточенный карандаш.
— Оу, — Винсент наклонился к пареньку и хищно улыбнулся, — так собачонка не узнает своего хозяина. Мое имя Винсент Ван Рейн! А ты, щенок, притащишь мне все сбережения из сокровищниц к моей карете немедленно, я ясно выродился?
Паренек побелен, посерел, потом принял вообще странный оттенок, вроде такой называют индиго, но Орн разбирался в цветовой палитре примерно так же как в сортах вина. Короче, не разбирался.
— Да ваше благородие, я, это…сейчас же… одна нога тут, другая это самое, вон там.
— Живее, не то уволю-ю-ю!
И даже не будет угрозы четвертованием? Советник усмехнулся, пока Винсент казался ему самой приятной компанией из всех высокородных господ. В меру спесив, в меру безумен, эксцентричен, но при этом абсолютно не кровожаден.
— Айвен, когда мы приблудем, вели подать ванну из вина, мне нужно вымыть руку. И как следует напиться.
— Как пожелаете милорд.
Паренек мчался обратно, поскальзываясь на зеркально гладком полу.
— Денег нет, ваша Восхитительность!
Эва какая презентация. Восхитительность. Задницу юноша лизать умел не хуже своего папаши чиновника.
— Сундуки с бриллиантами грузите мне на каре…, — Винсент осекся, — то есть, как это нет?
— Мистер Гросс сказал, — он болтал как заведенный, на одном дыхании, — велел, сказать вашему Великолепию, что деньги вы можете пойти пособирать в качестве милостыни, или ограбить церковные подаяния. На худой конец… сдать бутылки стеклодувам и виноделам, благо у вас их должно быть много.
У Винсента задергалось веко, аристократ побагровел и затрясся, сжимая амулет с огромным рубином на шее до белых казанков.
— Где этот горбатый шакал?! Как он спеть разговаривать со мной в таком тоне! Уволю! Уволю-ю-ю!
Герцог летящей походкой пьяного матроса на корабле помчался сквозь залы к тому самому кабинету, из которого прежде выскочил запыхавшийся Милош Миктус. Клерки и клиенты разлетались в стороны под напором Ван Рейна орущего самые непристойные ругательства, какие только слышал Орнот. А слышал он много.
Дверь в кабинет Манфреда Гросса отворилась, вернее сказать вылетела от удара ноги, повиснув на одной петле. Честь и хвала ее выдержке.
— Не шумите вы так, — банкир оказался максимально стереотипен: упитанный, с лысеющей макушкой, редкой сединой в висках, надушенный сверх меры и вкуса, в пижонских пенсне и не менее пижонском костюме. В отличие от черно-красного костюма Винсента, этот не был заляпан в вине, — присаживайтесь. Деньги не любят бездумной суеты.
— У нас деликатное дело к вам, мистер Гросс, — Орнот улыбнулся, сделал легкий поклон, стараясь прикрыть спиной выбитую дверь. Все же этикет и учтивость были его сильными сторонами, чего не скажешь о Винсенте.
— Орнусик, этот плешивый пес не достоин твоих любезностей, — Ван Рейн нырнул вперед, опережая советника, присаживаясь в широкое роскошное кресло. Не такое роскошное, как у управляющего банком, не доставало золотых вензелей и бархатистой кожи, — где мои деньги, тунец проклятый?! Где ты их запрятал, отвечай! Пиво!