— Премного благодарен, — издевательский поклон и безумные глаза в хищном прищуре уставились прямиком на Мартина, — Надеюсь ваша отставка не повредит нашим дружеским отношениям.
Он не ответил, все так же стоял в оцепенении глотая слюну со вкусом железа.
— Всякий кто решит войти в эту дверь, — Бальдер повел перстом в направлении ярко светящейся арки, — будет болтаться в петле рядом с Айроном Красным. Ясно? — всем было ясно, как божий день, — Ифан, проследи за этим.
— Будет исполнено, Ваше Величество.
Глава 14. В "Мире" всё спокойно
«С перепугу люди принимают
самые хреновые решения»
Джо Хилл
Рога
Орнот
Дорога к порту была изрыта вдоль и поперек груженными телегами, снующими туда-сюда с самого утра. Потому к вечеру, она напоминала вырытые пьяными рабочими глиняные каналы, наполненные мутными лужами до краев. Куда не ступи — провалишься. Колеса экипажа утопали в вязкой грязи, с чавкающим звуком продираясь сквозь бесчисленные рытвины и ямы на своем обременительном пути. Орнота швыряло от одного бока кареты к другому, что в конечном итоге привело к тому, что советник намертво вцепился в скамью до побелевших костяшек. Зато его спутнику, казалось, совершенно не мешает постоянная тряска и тошнотворная качка. Ифан спокойно окунал перо в чернильницу и так же спокойно выводил закорючки на пергаменте. Сама невозмутимость.
— Ам, Ифан, если не секрет, то кому вы пишите? — Не то что бы ему было любопытно, скорее хотелось разрядить напряженное молчание. Обычно с этим замечательно справлялась бутылочка другая винца, но нынче не тот случай.
— Брату.
— Ого, у вас есть брат? — А у кого их собственно нет? Даже у Орна двоюродный живет в пригороде Штафенгорна.
— Есть. К сожалению.
Ну, в принципе удачно поговорили. Продуктивно.
И на какой хрен ему навязали в дорогу такого «болтуна»? Неужто Бальдер думает, что Орн посмеет сбежать из города, прихватив с собой и кинжал и девушку в качестве трофея. Нет, для такого нужна пара солидных яиц. Или хотя бы их наличие, в чем советник начинал всерьез сомневаться.
— Эх…
Он со скучающим вздохом отвернулся к окну. За запотевшим стеклом мелькал танец теней, отбрасываемый фонарем, качающимся у крыши повозки. Чем ближе становилась набережная, тем отчетливее Орн чувствовал смрад улиц, утопающих в сумраке надвигающейся ночи. Там, снаружи скорлупы кареты, мелькали силуэты ветхих домишек, накренившихся в сторону моря. Скрипели вывески, трепетали на ветру бельевые веревки, растянутые безумной паутиной над всем кварталом. Некогда полные и густые прилавки мигрантов теперь пустовали, накрытые дырявой парусиной. Вряд ли хозяева этих торговых точек когда-либо вернутся сюда.
Рассвет и благополучие нового мира и нового короля ознаменовал увядание и погибель для тех, кому не повезло иметь правильные черты лица. В целом, советник разделял эту позицию. Впрочем, так этим косорылым оккупантам и надо.
— Господин советник, как вы думаете, арест Корр Эра Вихта является гарантом перемирия или больше походит на вязанку сухих дров в и без того бушующий костер?
Ну с одной стороны на улицах больше никого не режут. Во всяком случае не в таких масштабах. С другой… не ознаменует ли это новых, еще более агрессивных действий.
— Сложно сказать, время покажет.
— Не сомневаюсь. — Собеседник ухмыльнулся, его белесый шрам растянулся на губах, — оно не только покажет, но и расставит все по своим местам. Главное, чтоб на доске всем фигурам хватило места. А если не хватит, то…
За окном двое мужчин в рабочей форме волокли человека накрытого саванном. Белая простыня оказалась слишком велика для небольшого тела, посему тянулась по земле собирая всю ту грязь, пыль и сажу, коей было в избытке.
— Вы когда-нибудь видели крематорий за работой? — внезапно сменил тему Ифан.
— Нет.
— А могли бы.
— Мне не шибко нравится вид мертвецов, — точнее сказать совсем не нравиться, до жгучей желчи в горле, — слишком много их в последнее время.
— Вашими стараниями их станет только больше.
Сердце ударило в район кадыка, на губах стало невыносимо сухо. Карета резко остановилась, так, что Орн едва не клюнул носом пол.
— Мы приехали, господин советник, — как ни в чем не бывало, проворковал шифр, возвращаясь к своему письму, — если вы не против, я буду ожидать вас в экипаже на соседней улице. Или пойду прогуляюсь. Трудно определиться в таком благопристойном районе, как скрасить досуг. Мы ведь здесь инкогнито, верно? Не хочется, чтобы по дворцу ходили слухи, что правая рука короля Бальдера Строма ходит по шлюхам в столь тяжелый час для государства. Это непрофессионально.
— Я быстро, не стоит беспокоиться. — Быстро ему хотелось свалить подальше от этого человека и как можно на дольше.
— Передайте мой сердечный привет вашей подружке, — хищная улыбка, — она будет в восторге.
— Не сомневаюсь.
Дверь кареты захлопнулась, и Орн остался один наедине с собой. Лишь подгоняемый ветром шум прибоя вдалеке нарушали мнимую гармонию.
Джин
Зеленое лощеное яблоко покачивалось из стороны в сторону на гладко отполированном парапете. Затем оно оказалось в тонких женских пальцах, аккуратная и изящная сфера, поблескивающая в приглушенном свете кабаре за спиной. Робкий укус и вместо привычного блаженства, растекающемуся сладким нектаром по нёбу, безликая тля. Поморщившись Джин выплюнула не дожеванный кусок и пихнула огрызок с балкона. Сейчас куда лучше ей подходила медовуха. Вкус такой же отвратный, зато давал в башку похлеще кузнечного молота. То, что нужно. Пожалуй, именно тяжелым орудием девушка мечтала вышибить из своей головы весь рой кошмаров, который расплодился там за несчастную неделю, не оставив светлого уголочка. Даже маленькие радости перестали быть чем-то приятно волнующим. Ей до сих пор не верилось, что ее выпустили из клетки. Но в одном она была уверена точно — ошейник с поводком с нее так и не сняли.
Просоленный воздух теребил ее волнистые волосы, раздувая по земле редкие памфлеты церкви Отречения. Она не застала массовую резню в городе, только ее плоды. Заляпанные кровью стены, плачущие вдовы, одинокие сироты с протянутой рукой перед заколоченными дверями. Если честно, то ничего не изменилось.
В млечной дымке, едва-едва рассеянной светом уличных фонарей показался силуэт, украдкой перебегающий дорогу, то и дело оглядываясь по сторонам. Подозрительный тип с подозрительными намерениями, не иначе. Тощий мужчина остановился под балконом, вздернув косматую макушку. Острое лицо, отвратительный вкус в одежде и маленькая точка торчащих передних зубов над нижней губой.
Джин хотела немедленно запустить в него графином с медовухой, надеясь угодить прямо в эту бесячую рожу. Но у нее сейчас рука поднималась только для того, чтобы налить себе еще.
Орнот
Джин! Как она есть, во плоти. До чего радостные вести, от которых Орн позволил себе широкую улыбку, обнажая свой дефект на всеобщее обозрение. И так, она пристально смотрит на него, опираясь на перила балкончика. Зрительный контакт установлен, а теперь… а что теперь? С чего начать разговор? «Привет, Джин, как дела, слушай, эм, верни кинжал, будь подругой? Не, все нормально, король жив здоров и лишь малость обижается на то, что мы отрезали ему лицо. Я? Я чудесно, лучше всех. Лучше всех, кто на грани нервного срыва.» Нет, это откровенно хреновое начало для беседы.
— П-привет.
Уже неплохо, целое слово и почти с первой попытки. Продолжайте в том же духе советник, у вас отлично получается.
— Как, м-м-м, у тебя дела?
В целом с дикцией похуже, но зато это целое осмысленное предложение, подобное тянет на высший балл в дипломатии.
Джин только презрительно фыркнула, осушая кубок залпом. Ну, по всей видимости дела у нее идут приемлемо, она по крайней мере все еще стоит на ногах.