— Превосходно, дорогой друг, я так рада, что ты спросил, — она подбросила кубок в руке, будто проверяя его тяжесть, — и еще больше мое сердце греет радость от того, что ты, мудила, явился сюда!
Она со все дури швырнула жестяной бокал в сторону Орнота. Отпрыгнуть он успел, но кубок ухитрился отрикошетить от жиденькой брусчатки прямиков под колено.
— Ауч! — Он схватился за ногу, приплясывая на одном ботинке. — За что?
— За всё, блядь, хорошее!
— Ах ты стерва! Да я с ног сбился, пока искал тебя.
— Да что ты говоришь! Че то я не видела плакатов по всему городу со своей рожей и надписью «разыскивается сексуальная девушка, с остатками короля в сраной телеге, просьба обратиться в канцелярию советника и вернуть за вознаграждение».
— Тише ты! — зашипел Орнот, отчаянно жестикулируя, при это полусогнувшись припадая на правую ногу, — угомонись психованная!
Это Орн зря, теперь она схватилась за графин, и он выглядел на порядок опаснее, как кувалда на фоне хлипкой киянки.
— Все, все, не надо меня бить! Я вспылил, извини! — Орн зажмурился и закрылся руками. К счастью снаряд пока не полетел в его сторону. Пока. — Нам правда нужно поговорить. Слишком много всякого дерьма свалилось на тебя, на меня… и оно уже вот тут, у горла. Я полагаю, что и выбираться лучше вместе, так шансов намного больше. Потому, прошу, выслушай меня.
— Хрен с тобой, — махнула Джин, отворачиваясь в сторону занавешенной арки борделя, — Заходи, но учти. Угощать тебя я не собираюсь.
***
«Мир» не изменился с последнего визита советника. Да с чего бы вдруг? Он по-прежнему не чувствовал уюта в этом месте. Его раздражали вычурные занавески, щипал глаза опиумный смог, вьющийся жгутиками дыма у потолка. Его пугали и возбуждали полуобнаженные девушки, кокетливо подмигивающие, играющие веерами у лиц, трогающие его руками за плечи, за грудь, за живот. Ничего лишнего, невинная игра не более. Часть гостей, облаченная в маски, развалилась на диване, пребывая в экстазе, пока очередная нимфетка хлестала их по голым жирным задницам. Примерно также выглядели собрания чиновников.
Поднявшись по лестнице, застеленной мягким, словно пух ковром. В конце тесного коридора скрывался маленький альков, занавешенный пурпурными шторками. Джин развалилась на засаленных подушках с кисточками, откинув голову назад. Тонкая струйка дыма вырывалась из его рта, грудь опускалась и вздымалась, после каждой затяжки. Рядом с ней сидела еще одна девушка, рыжая, кудрявая. Она Орну сразу не понравилось. Это было взаимно.
— Это он?! Тот бобёр из-за которого ты в такой жопе? Не останавливай меня! Я сейчас ему втащу! — девушка не стеснялась своих намерений, закатывая рукава.
— Во-о-оу! Полегче дамочка! Ай, да не надо! Что за день насилия такой — Однако охаживала она его всем, что под руку попадется. На счастье советника, здесь кроме подушек ничего и не было. Почти. — Так, это уже серьезно! Это… преступление против человечности, против короны!
И против здравого смысла, потому что бусы, предназначенные очевидно не для того, чтобы их носить на шее, а для… такой пикантный момент можно уточнить у Имерии Сквара. Да, черт побери, они выглядели угрожающе тяжелыми. Синяками здесь не отделаешь, только черепно-мозговой.
— Оставь Фрид, — Джин перехватила запястье разбушевавшейся рыжей бестии, — дай нам поговорить.
— Я только начала!
— У тебя еще будет возможность оторваться на нем. — мягко, как лиса у курятника, улыбнулась Джин, — Все зависит от продуктивности нашего разговора. Правда господин советник?
Господин советник закивал столько интенсивно, что ненароком прикусил себе язык.
— Смотри мне, — рыжая приставила два пальца к глазам и резко их отдернула в сторону Орнота, — я слежу за тобой, козёл.
Она демонстративно вышла, пихнув его плечом, так, что Орн завалился на бок и плюхнулся в россыпь сиреневых подушек.
— Какая обходительная девушка, — прошипел Орн, потирая назревающий синяк на плече, — у вас это семейное?
— Переходи к делу, черт возьми. Ты меня отвлекаешь.
От чего? От пьянства, разврата и наркотиков? В принципе, Орн тоже не жаловал, когда нарушали его идиллию.
— Джин, милая… — девушка смерила советника убийственным взглядом, — хорошо, не милая. Расскажи, что случилось на Аркановом мосту?
Это его интересовало куда сильнее, нежели судьба какого-то, пусть и очень ценного ножичка.
— О, погода была полное дерьмо. Я все платье замочила, заляпала его катастрофически. Ты представляешь, как трудно отстирать пятна от синего?! А еще сапог потеряла. Дорогой зараза…
Ясно, монолог намечался восхитительный, с дотошным детализированием всего, блин, что не имело никакого отношения к делу. Он потянулся было к трубке, оставленной Джин на столике, но та с молниеносной быстротой шлепнула его по загребущим рукам.
— Да-а-а, продолжай, не стесняйся, — Орн подул на алеющую ладошку, — У нас та-а-ак много времени. До эшафота.
— А, так ты хочешь к самому интересному перейти? Что ж ты сразу не сказал. — Джин демонстративно затянулась табаком, покусывая во рту ореховый мундштук, — Твой драгоценный товарищ, ну который за-за-икается, выдал мне полумертвую клячу и мертвого короля. И давай Джин, вперед, шуруй к крематорию. А все так хорошо начиналось. Я про бал, про светский раут, и не смотри на меня так! Сама жалею, что вообще с вами связалась. Зато теперь есть повод хвастаться перед сокамерниками, посидела на коленках у самого Бальдера «Освободителя» Строма, — она истерично фыркнула, — а потом отрезала ему рожу. Только все говно почему-то разгребала после этого я, а не мои, так называемый, сообщники.
— Джин, — выдохнул сквозь ноздри Орнот, — я хочу знать, как, мать его, Бальдер ожил?!
Она придвинулась к нему в плотную, так, что их носы соприкоснулись:
— Без малейшего понятия, мужик. Последний раз, когда я его видела, он немножко горел, а потом пошел плавать.
— В смысле? Он встал при тебе и решил искупаться? Как, когда?
— Великая Тень… ты идиот? Я подпалила телегу с ним, когда гвардейцы меня схватили на мосту. Началась паника, и я слиняла. Телега упала в речку. Все. Вся история. Единственное куда он мог доплыть это университет Энкерста. Или в сточную яму. Я не знаю, понимаешь ты или нет?
— Да. Ну вообще нет, не очень.
— Добро пожаловать в лигу тех, кто ни хрена не знает! Короче, меня обыскали. Какой-то косой урод нортлендской наружности. Вроде его на пирушке кидали в стену.
— Торфин, — Орн схватился за голову, шмыгая подступающие к носу сопли, — только его не хватало.
— Наверно. А потом, случилось то, что случилось, — девушка дрогнула, — их убили.
— Чего?
На самом деле это не новость, однако, информацией по этому инциденту Мартин отказывался делиться. Что не удивительно, он больше любил поиздеваться над советником.
— Ар-р, в них начали стрелять… проклятье, все как в млечной дымке. Я помню бегу по улицам, пытаюсь свалить от этой лавины пиздеца. Я почти сбежала от него, но он меня поймал, Орн.
— Я, погоди, я ничего не понимаю. Кто он? Торфин?
— Нет. Другой. Знаешь, он не счел нужным представляться, — Джин состроила кислую мину, и посмотрела на свои дрожащие руки, — Я проторчала в подземелье под Ткацким переулком несколько дней. Потом он приковал меня к стулу и заставил угадывать, устроил целое представление. Люди сидели напротив меня, также связанные, с капюшонами на голове. А у меня был арбалет. Я думала, что убивала своих близких собственным руками. Я… виновата в смерти каждого из них.
Она опустила голову в ладони, Орн увидел, как тонкие серебряные струйки слез прокатились вдоль запястий.
— Успокойся, хэй, — советник был далеко не мастером утешений, да и сочувствующим человеком его вряд ли кто-нибудь назвал бы, но именно сейчас он понял, что объятия, это единственно верный выход, — Все позади. Т-ш-ш. Все уже прошло.
— Все пройдет, когда эта мразь сдохнет! — Ее гортань дернулась, — Держал целый подвал пленников, даже какой-то женщине ухо отгрыз! Ебаный псих.