— Вам провести экскурсию?
— А можно? — спросила Джин.
— Конечно, вот смотрите. Здесь стулья, тут стол, здесь мониторы, а справа от вас магнит способный при должной настройке вырвать из вас те несчастные четыре грамма железа. Продемонстрировать?
— Спасибо, — спешно замахала руками девушка, — как-нибудь в другой раз.
— Следуйте за мной, — Дэя активировала движения камеры через которую наблюдала за гостями и придвинулась к ним, — не пугайтесь, — Орнот уже вжался в перила и заверещал, как жертва жанра хоррор, — я сказала не ПУГАЙТЕСЬ!
Если она будет так орать, то у этого несчастного хорька того и глядишь сердце встанет и кто его будет откачивать? Дэя? Нет уж, дудки, хватило ей здесь ассистировать на операциях в последнее время. То загрузи новое тело, то восстанови лицо, то запрограммируй команды. Достали, эксплуататоры, она ведь ранимая и чуткая личность.
— Итак, на чем мы остановились? Ах, да. Пройдемте в центральный зал обслуживания. На самом деле здесь не на что смотреть, но вы попытайтесь сделать вид, что вам немного интересно.
Вообще было на что поглазеть. Например, на огромные колбы метра три в высоту, из-под которых струились облака пара жидкого азота. Мехи поршней шумели вкачивая кислород внутрь, а пластиковые трубки фильтровали жидкость, удерживая тела в стазисе.
— Камеры предназначены для хранения генетического материала, — пояснила Дэя. — Не того, что кусок мяса с большими зубами оставляет на простыне каждое утро.
— Генети… — на экран вышла пояснительная картинка, — А… н-не правда!
— Подготовка к проигрыванию записи комнаты объекта номер четыре.
— Стой! Я пошутил! Я… какой стыд.
— Я этого не видела, — Джин отвернулась, прикрывая рукой глаза. Все она видела. Дэя приблизила око камеры, наблюдая, как девчонка разглядывает постыдные картинки сквозь пальцы.
— На случай если в вашем союзе задоминируют гены мужчины, и на свет появится уродливое отвратительное отродье, оскорбление нашей земли…
— Мы даже не вместе, — возмутилась Джин, — и уж тем более не будем делать детей. Только не с ним!
— Время покажет, но если что имей в виду, я не поддерживаю аборты, дорогая. Я их рекомендую.
— Вы… вы все время за мной наблюдали? — у Орнота затряслась нижняя губа, то ли от паралича лицевого нерва, то ли от обиды. Человеческие эмоции такие странные.
Для наглядного примера Дэя включила трансляцию с четырех камер: Королевские покои, спальня советника, внутренний двор, где свечой горит дерево, изрыгая отходы, и тронный зал.
— Черт, — выдохнул кусок мяса, — они… они все это время следили за нами с помощью магии.
— Нет никакой магии, — поправила Дэя, — ее не существует, как и мальчика волшебника в магической школе интернате, где постоянно кто-то дохнет, а техника безопасности и ОБЖ отсутствуют как класс.
— Не понимаю.
— И не надо. Сомнительная литература. Во, у меня тут есть кулинарная книга каннибалов с лучшими рецептами. Желаете ознакомиться? Торт «дамские пальчики» гвоздь программы. Жаренные гвозди тоже есть в меню. Могу вас зажарить, если хотите. Вы же хотите, правда? Активация программы «пекло», обратный отчет пошел. Девять, восемь…
— Смилуйся! — завопил вмиг побледневший советник, падая на колени. Какой отработанный прием, и безумно лестный. Надо почаще его пугать.
Она намеренно сгущала краски, анализируя поведения лабораторных мартышек.
— Кто эти люди? — спросила Джин, тыча в камеры.
— Некорректно. Куски мяса. В самом прямом смысле. Доступны два из четырех.
— М-да, не хотел бы я оказаться на месте этой обезьяны, — Орнот всматривался через покрытое испариной стекло, где хранился чернокожий субъект, — какая от него польза вообще?
— Никакой. Как и от всего человеческого рода.
На этом увлекательная экскурсия подошла к концу. В самом деле, что им еще показывать? Завести в скрытые отсеки, где находится реактор, обрадовав визитеров лучевой болезнью. Или быть может показать хранилище душ. Да, пожалуй, это безопаснее.
— Сейчас я вам продемонстрирую кое-что по-настоящему классное, настоятельно рекомендую встать по центру и не шевелиться, иначе механизм платформы переломает вам кости.
Гексагональные плиты подвинулись, расступаясь в стороны, в тоже время камеры с генетическим материалом ушли под пол, освобождая место новому отсеку, вышедшему из стены. Черный прямоугольник похожий на операционный стол, остановился возле гостей, переливаясь муаром.
— Что это? — справился Орнот.
— Резервуар. Почти как бассейн, но для душ. Скажите, вы желаете сохранить свою душу?
— Эм, да.
— Пользователь, подтвердите выбор опции.
— Конечно подтверждаю, она мне дорога, черт возьми! Что за странный вопрос.
Алтарь загудел и из его поверхности показался жидкий черный клинок. На самом деле это нанороботы, но кому это объяснишь понятный языком? Бедна Дэя, одна, такая умная, красивая, а вокруг только неотесанное быдло, не могущее разгадывать судоку на максимальной сложности меньше чем за доли-секунду. Более того, оно даже не подозревает, что за судоку такое.
— Рекомендую не двигаться, наниды очень чувствительны, и могут воспринять тебя как угрозу, и вывернуть тебя наизнанку. Ты этого хочешь? Вот и стой смирно.
— Я и н швлюс, — плотно сжав губы, он слишком буквально воспринял команду не двигаться.
Клинок обволок Орнота, опуская к его ногам. Всего секунда и черное лезвие резким взмахом отхватило тень человека, затягивая ее в резервуар душ.
— Поздравляю. Операция успешно завершена. Как себя чувствуешь, кусок мяса?
— Да вроде неплохо, — он ощупал себя со всех сторон, в том числе пробежался по карманам, на всякий случай, — а что было то?
— Орнот, — едва выдавила из себя слова Джин, — т-твоя тень.
Глаза советника вылезли из орбит, кожа мгновенно приобрела трупно-серый оттенок. С другой стороны это типичная реакция неподготовленного человека. Дэе рекомендуется проводить десятидневный курс реабилитации пациента, психологические консультации, тридцать таблеток валиума. Но зачем? Все и так хорошо, вон, даже сознание не потерял.
— А ты, девочка?
Девушка посмотрела на бледного Орнота, готового вот-вот расплакаться и сохраняя нервную улыбку ответила:
— Не-е, спасибо. Я как-нибудь обойдусь.
— Ну и зря! — она так старалась им понравится, вот неблагодарные сволочи, — Все, теперь проваливайте, мне нужно делать уборку. Пока-а-а.
Она отключила звук, свет, убрала платформы и все оборудование, оставив лишь голые песочные стены и одинокую дверь камеры лифта с единственным функционирующим фонарем. Вокруг лишь завывает ветер и тихо гудят механизмы.
Джин
Музыка была не то что бы раздражающей, а скорее навязчивой. Наверно композитор задумал эту монотонную херню, как нечто расслабляющее. Этот лихт, или как так его назвала Дэя, сущая камера смерти, кажется, что тебя запихали в пушечное ядро и жахнули в сторону моря. Полет прекрасный, невероятный быстрый, закладывающий с непривычки уши. Чего уж говорить о подступающей к горлу рвоте от безудержной тряски. Глядя на Орнота, который слился цветом с белоснежными стенками чудо-камеры, Джин осторожно поинтересовалась у советника:
— Ты в порядке?
— А похоже? — отозвался он, глядя в одну точку, прижимая острые колени к костлявой груди. По лбу стекали бисеринки пота, губы дрожали, а сопля стекала по подбородку, капая на новенький плащ.
Нет, совсем не похоже, она уточнила из чистой из вежливости. Наверно в такой ситуации нужно как-то подбодрить беднягу, обнять там, похлопать по спине. И все же прикасаться с Орну она ссыковала, вдруг то, что с ним сделали, заразно?
— Куски мяса, — голос Дэи прозвучал сверху, но никакой видимости ее присутствия не было. Любую странную хренотень Джин нынче воспринимала как само собой разумеющееся проявлении магии, — ваш мерзкий визит вдохновил меня на написание стихотворения, хотите послушать?