Чтобы избежать игнорирования умственно отсталого человека, который не может общаться вербально, необходимо научиться понимать его коммуникацию. Чувства и жесты Сэма в некотором смысле более развиты, чем у других людей. «Умный» коммуникатор (в данной ситуации такого человека не нашлось!) научится переключать каналы и работать с жестами и эмоциями. Большинство из нас не обладают от природы этим умным коммуникатором, которому приходится обучаться. Чтобы научиться невербальной коммуникации, я рекомендовал бы снимать на видео все взаимодействия с необычными клиентами в экстремальных состояниях.
РАБОТА С СЭМОМ
Будь у меня время серьёзно поработать с Сэмом (времени не было, потому что в тот день в центре была другая неотложная ситуация), я показал бы ему, что мы игнорируем его частично потому, что он пассивно воспринимает, когда о нём говорят, и не требует от нас понимания своих чувств. Я сказал бы ему, что его очевидный дефект интеллекта может проистекать из того, что его эмоции нуждаются в более свободном выражении. Если он их сдерживает, они мешают его способности концентрироваться и думать.
Чтобы выяснить этот вопрос, я спросил бы его, обижается ли он, если люди плохо с ним обращаются. Если бы он сказал «нет», я бы намеренно стал его игнорировать, чтобы привести к осознанию того, что он позволяет людям взять над ним верх. Если бы ему удалось рассердиться на меня в ответ на моё пренебрежение к нему, я помог бы ему сразу же вербализировать свой гнев на меня. Или, с другой стороны, я мог бы сказать ему, чтобы он развивал в себе чувство собственного достоинства. Ему следовало бы не только носить красивый пиджак, но и относиться к себе с уважением. Его задачей было бы остановить нас, спросить, о чём мы разговариваем, и сказать нам, если чего-то не понимает. А если мы не стали бы этого делать, ему пришлось бы научиться постоять за себя. Чтобы помочь ему освоить это, я бы отвёл его в угол комнаты, как делал с другими подобными клиентами, а затем умышленно перестал бы обращать на него внимание с тем, чтобы он физически почувствовал, что его игнорируют. Если он не научится защищаться, то станет бессознательно делать это неконструктивным способом вроде драки, а это может стоить ему его отношений с людьми, которые для него что-то значат. Возвращаясь опять к интервью, мы видим, что проблемы отношений являются для него основными.
Арни: У вас есть семья?
Сэм: Моя семья живёт в Бьеле.
Очевидно, здесь таится сильный комплекс, ибо Сэм дотрагивается ладонью до головы и откидывает волосы назад. Социальные работники, вероятно, лучше меня знакомые с историей его семьи, в смущенье зашевелились.
Сэм: Хочу рассказать вам одну историю. На днях я позвонил отцу. У нас была договорённость. Мой брат немного… жаден до денег… женился… ах… женился на богатой девушке… Я хорошо лажу со стариком, но брат… (повышая голос), когда старика нет, мой брат хапает всё себе. И при восьми детях… ну… он жадный (показывая мне жадность брата руками), жадный, жадный.
Сэм залпом выпивает очередную чашку кофе и хватает ещё несколько печений. Теперь я решаю заняться вторичным процессом.
Арни: Да, ОН может делать всё, что пожелает. Если бы мы знали, как он это делает, то смогли бы применить сейчас этот паттерн.
Я размышляю символически, в надежде получить доступ к жадности и энергии Сэма, с тем чтобы он не зависел в денежном отношении от социальной службы и остального мира. Но на моем пути встаёт социальный работник, не понимающий моих намерений.
Социальный работник (Сэму): Теперь, возвращаясь к данной ситуации. Вы расстроены?
Сэм: Да, я… это обидно… до глубины души. Это стоит… Я замечаю…
Я перестаю проявлять интерес к его брату, адаптируясь к общей ситуации.
Арни: Когда вы сюда пришли, то сильно нервничали. Как же получилось, что сейчас вы чувствуете себя лучше?