– Не твоё дело, – ровно, но довольно резко ответила Велия.
– А что «моё дело»? – с налётом издёвки парировал он.
– Это не моё дело, – она окинула Радана колючим взглядом.
– Какой-то замкнутый круг, – мягко произнёс он и, скользнув взглядом по низкому вырезу блузки Велии, неспешно приблизился к ней. На пару мгновений заглянув в её глаза, посмотрел на ярко-бордовые губы. На шею. На ключицы и плечи. И, вдохнув похожий по вкусу на варенье из цветков тиаре приторно-сладкий аромат её тела, недовольно поморщился.
Поёжившись, Велия рассеянно начала осматриваться вокруг.
– Где ты был? – будто только ради приличия спросила она, но Радан проигнорировал её вопрос. – Если бы не запах, не подумала бы, что ты уже вернулся. Больно тихо сидел. Что делал?
Не желая делиться с ней своими мыслями и планами, он не произнёс ни слова.
Велия раздражённо закатила глаза и, задержав взгляд на поверхности зеркала, склеенной из осколков, цокнула языком.
– Знаешь, Радан, – она потёрла себе нос, – ты прости меня, но я давно хотела сказать тебе, что ты… – глубокий вдох.
– Что я?..
– Идиот! – всплеснув руками, процедила она.
Радан коротко рассмеялся.
– Ты меня не удивила, дорогая, – подавляя в себе брезгливость, но желая показать Велии, что её тайные мечты ему известны и неинтересны, он чуть коснулся её волос. Вздрогнув, Велия замерла и вопросительно посмотрела на Радана, на что он лишь заправил за её ухо выбившуюся прядь.
– Ты… – тихо начала она.
– Я?.. – молчание. – Вновь замкнутый круг?
Велия нахмурилась и, словно желая разгладить на юбке, туго обтягивающей её бедра, незримые складки, провела по ней ладонями.
– Нельзя было купить новое зеркало? – ядовито поинтересовалась она. – Обязательно было склеивать старое?
– Что там было про «твоё-моё» дело? – он протянул ей книгу.
Велия дёрнула книгу на себя, но Радан её не отпустил. Она повторила движение, но результат был тот же. Велия исподлобья посмотрела на Радана. Точно нос в нос врезались на дороге автомобили – так же столкнулись непонимание Велии и холод Радана. Напряжение, которое, словно замёрзший пластилин, можно было резать ножом, повисло меж ними.
– Что… – начала было Велия, как вдруг Радан, безразлично взглянув на неё сверху вниз, обвил её талию рукой. Притянул к себе. Натянуто улыбнулся и, наклонившись к самым губам, почувствовал на своих её сбивчивое дыхание. Велия сглотнула. Она даже не пыталась скрывать, как ей нравятся его прикосновения. Без капли интереса рассматривая Велию, которая, прижавшись к нему плотней, закинула свободную руку за его шею, Радан склонился к её уху.
– Будь я на месте Леона, – ледяным тоном начал он, – наказал бы тебя за столь глубокое декольте, – выпустил из руки книгу. – Не заигрывайся, – отстранился и, двигаясь точно тень, подошёл к окну.
– О чём ты? – часто дыша и рассеянно хлопая ресницами.
– Ты знаешь, Велия, – его губы брезгливо искривились. – Ты знаешь, – в голосе не было эмоций, он был сух, как ветер за окном.
Возмущение вперемешку с обидой отчётливо заискрилось в потемневших зелёных глазах. Быстро подойдя к Радану, Велия занесла руку, чтобы отвесить ему пощёчину, но он перехватил её запястье. Поднеся к губам ладонь Велии, дыханием поцеловал её пальцы.
– Уходи, – разжав руку, елейно сказал Радан.
– Ненавижу, – после короткого замешательства прошипела бессмертная и, отвернувшись, ушла, громко хлопнув дверью.
Равнодушно поведя плечами, Радан посмотрел на горизонт.
– Обманчивый изгиб в отдалённой пустоте… – ни о чём не думая, а лишь чувствуя навеянную сонной погодой вязкую печаль, он услышал в гостиной её смех. Она вернулась домой. И он тоже…
«Вместе гуляли?»
Ревность сдавила горло. Вновь прозвучал её смех.
– Твоя радость такая редкая гостья в моём доме, – выпрямившись, Радан подошёл к шкафу, взял из него кожаную куртку. Надев её, засунул руки в карманы и нащупал там единственное напоминание о матери. Сжал его в кулаке.
… – Помни, я всегда буду любить тебя, – прижимаясь к груди Радана, женщина тяжело задышала. – Даже там, где нет на стенах часов, где вокруг царствует лишь забытье, – глухой, сдавленный стон, – о тебе, мой хороший, мой любимый, я буду помнить. Вопреки всему помнить и молиться. А ты… – она из последних сил приподняла голову и затуманенным взглядом посмотрела в глаза Радана. – Ты живи. Живи всем врагам назло! Всем назло! Живи!