– Начались нервные срывы? – предположила Авелин.
– Если бы… – горько усмехнулся Радан. – Раздвоение личности.
… Не стучась, Радан отворил дверь в спальню Виолетты. В комнате было мрачно, горел лишь тусклый ночник. А в воздухе улавливался какой-то неприятный, вселяющий в его душу тревогу запах, порождающий странное ощущение, которое заставляло всё внутри него сжаться, точно в предчувствии беды. Стараясь не делать лишних движений и не шуметь, он подошёл к кровати, но не обнаружил на ней спящей невесты. Нахмурился. Расстегнул верхние пуговицы кителя и оглянулся. Виолетты не было. Радан уже хотел было покинуть комнату и пойти искать её в доме, как, случайно скользнув взглядом по стоящему за постелью зеркалу, на мгновение замер. Напротив трюмо, в луже крови, не двигаясь, лежала Виолетта. Выронив из рук цветы и не теряя ни секунды, он подбежал к ней и, упав рядом на колени, увидел, что глаза её открыты.
– Виолетта… – прошептал он. – Зачем? – вытаскивая из кармана носовой платок, Радан стал быстро перевязывать руки невесты, стараясь остановить текущую из вен кровь.
– Она должна умереть, – холодно произнесла она. – Пусти! – слабая пощёчина.
– И как это выражалось? – Авелин сильнее сжала ладонь Радана.
– Пробуждаясь, вторая личность хотела убить первую за то, что та не смогла помочь своим братьям.
… – Радан, – сидя на его коленях, Виолетта положила голову на его плечо. – Мне страшно. Очень страшно.
– Не переживай, – успокаивающе поглаживая её по спине, Радан отчуждённым взглядом прошёлся по комнате. По тумбе, шкафу и смятой постели. По зеркалу, в котором играли блики солнца, по цветам, стоявшим в стеклянной вазе, по секции стеллажа, заполненной книгами. – Не бойся, – поцеловав руку невесты, он щекой прижался к её лбу. – Мы справимся.
– Мне страшно, – будто стараясь раствориться в Радане, она теснее прижалась к нему. – Мне так страшно, что она наговорит тебе глупостей. Лжи. Обидит тебя как-то! Рассердит! Так выведет из себя, что ты больше не захочешь меня знать! Я… Я больная. Зачем я тебе? Ты ведь будешь мучиться со мной… – Виолетта тихо заплакала. – Всю жизнь хлебать горе! Я не хочу тебя терять, но и не хочу обрекать на вечные страдания. Что мне делать, Радан? Что мне делать?
– Виолетта, – заглянув в серые глаза, он на мгновение прижался к её губам своими. – Единственное, что ты должна делать, так это жить. А я всегда буду рядом с тобой.
– Я эгоистка, – зажмурившись, Виолетта помотала головой. – Жуткая эгоистка! Я должна тебя отпустить! Из-за меня все страдают! – глубокий судорожный вздох. – Уходи! – она хотела было встать, но Радан ей не позволил.
– Нет, – ровно сказал он. – Я уйду только тогда, когда именно ты скажешь, что больше ничего ко мне не чувствуешь, – Радан обхватил её лицо ладонями. – Не любишь?
– Радан, – полный отчаянья стон. – Я люблю тебя больше жизни, поэтому и хочу дать тебе свободу.
– Без тебя она мне не нужна, – он стал покрывать её лицо поцелуями.
– И в итоге Виолетта убила саму себя?
– Нет. Из-за того, что вторая личность появлялась лишь ночью, её усыпляли снотворными. Но после, правда, перестали…
– Почему?
– Пару месяцев подряд родные Виолетты оставались рядом с ней каждую ночь. И следили, наблюдали за её поведением. Вторая личность перестала покушаться на свою жизнь, поэтому ей прекратили давать таблетки.
– А она, эта вторая личность, никак не отличалась от настоящей Виолетты?
– Отличалась, – кивнул Радан. – Она была отчуждённой к родным и холодна на эмоции. С её безумием всё было и просто, и сложно. Иногда казалось, Виолетта никого и ничего не помнит или играет в это. А бывало, чудилось, что она абсолютно нормальная, прежняя.
… Сжимая в ладони цветы, Радан обошёл вокруг дом и, оказавшись во внутреннем дворе, увидел Виолетту. Сидя на корточках, она с задумчивым видом кидала своей собаке палку. Не смеялась. Не улыбалась. Не говорила. Радану показалось, что ей весьма скучно, что она словно не понимает, где находится, но ничего не делает для того, чтобы в этом разобраться. Она будто смирилась со своей участью, но отчего-то интуиция Радана, которая его редко обманывала, кричала о том, что спокойный вид невесты – это всего лишь иллюзия. Виолетта выглядела апатичной, но в то же время чем-то напоминала убийцу, притаившегося перед смертельным для жертвы броском.
Отогнав от себя угрюмые мысли и немного приподняв козырёк фуражки, Радан медленно подошёл к невесте. В этот же момент Аглая, сидящая на стуле под фонарём, тихо стуча спицами, множа петли, встала и, приветливо кивнув ему, подошла к сестре. Заметив Радана, Виолетта выпрямилась. Прозрачные лучи выглянувшей из-за туч луны тонкими нитями запутались в её волосах, а лёгкий, приятный на ощупь ветер немного приподнял подол платья.
– Кто ты? – резко спросила Виолетта. – Где-то я тебя видела… – шёпотом закончила она и стала сосредоточенно вглядываться в лицо Радана.
Почувствовав холодный влажный нос собаки, которая радостно толкала его свободную руку, он улыбнулся и протянул Виолетте три красные хризантемы.
– Не волнуйся, – вмешалась Аглая и положила руку на талию сестры, примеряя ей связанную часть будущей вещи, возможно, свитера. – Это твой жених, – в её узких, поблёкших от горя глазах Радан увидел боль и неловкость за Виолетту. – Он дважды спасал тебе жизнь.
Виолетта молча взяла протянутые цветы и, поднеся их к носу, поморщилась.
– Отвратительный запах, – недовольно произнесла она, на что Радан рассмеялся.
– Когда-то это были твои любимые цветы, – покачав головой, ответил он. Радан старался выгладить непринуждённо, раскованно и легко, однако явственно ощущал, как его сердце обливается кровью, когда он смотрел в столь родные, а сейчас такие чужие глаза невесты.
– Её, а не мои, – поправила его Виолетта. – Я люблю анемоны.
– Анемон? – переспросил Радан и внутренне ужаснулся, вспомнив его значение на языке цветов.
– Изящные цветы, – пожала плечами Виолетта и прищурилась. – Скажи… – встав к Радану вплотную, она, точно смахивая с его плеча грязь, провела по нему ладонью. – Любишь её?
– Виолетта, – с застывшей мольбой в голосе произнесла Аглая и закусила нижнюю губу.
– Люблю, – не сводя взгляда с равнодушных глаз невесты, уверенно ответил Радан.
– А она тебя? – кончиком носа она провела по его щеке.
– Любит, – аккуратно обняв Виолетту за талию и чувствуя себя опустошённым, он посмотрел в светящиеся окна домов.
Приподняв голову, девушка пальцами коснулась его подбородка и, приблизив свои губы к его, улыбнулась.
– Любит, – протянуто сказала она. – Но… знаешь, Радан, – вдруг от него отстранившись, Виолетта сцепила за спиной руки. – Ты мне не нравишься! Но обещаю… – она подмигнула ему, и от этого внутри у него похолодело. – Всё будет красиво! Безумно красиво!