– Мне нравится, когда ты ревнуешь, – путая пальцы в его волосах, тихо прошептала она ему на ухо.
– Бесстыдница, – с трудом улыбнувшись одними уголками губ, Огниан будто случайно сорвал с шеи Виолетты верёвочку. – Прости, – наигранно и вязко произнёс он. – Я не хотел.
– Она опечалится, – сокрушённо произнесла Виолетта, но не смогла скрыть нотки веселья и злорадства, промелькнувшие в её голосе. Выхватив из рук Огниана нательный крестик, она кинула его на рядом стоящий стол.
– Может, мне её утешить? – отодвигая бретельку бюстгальтера, Огниан безболезненно укусил Виолетту за плечо.
– В таком случае, – она медленно провела ладонью от низа его живота к груди, – Радан тебя убьёт. А я ему в этом помогу, – она с силой сомкнула пальцы на его шее. – Уж поверь мне на слово, милый, я это могу.
– Ревнуешь? – он вскинул бровь и, чувствуя лёгкий дискомфорт из-за удушья, расстегнул молнию юбки. Секунда, и она, соскользнув с бёдер, тяжёлым облаком упала на пол.
– Я?! – Виолетта ослабила хватку. Огниан позволил ей вынырнуть из его объятий. Молча подойдя к кровати, она взяла из вазы на тумбочке конфету и задумчиво её съела. Скинула с ног туфли и притворно устало вздохнула. – Радан, – выжидательная пауза. – Радан, – хитрый взгляд исподлобья. – Радан, – улыбка. – Радан, Радан, Радан! – смех с толикой издёвки.
Сделав пару быстрых шагов к Виолетте, Огниан встал к ней вплотную и крепко сжал её за плечи. Искра гнева всполохнула его сердце, а ненависть к брату словно иглами вошла под ногти.
– Радан, – опалив губы Огниана своим дыханием, протянула Виолетта и попыталась обнять его, но он не позволил. Толкнув её на кровать, он лёг на девушку сверху. Заглянув в глаза цвета ртути, понял, что падает в пропасть. Тонет, разучившись плавать, не имея рядом с собой спасательного круга. Растворяется. Исчезает. Умирает и вновь оживает.
Чёрные волосы Виолетты разметались по белоснежной простыне. Украдкой поглядывая на Огниана из-под опущенных ресниц, она провела ладонью по его щеке.
– Огниан, – спустя некоторое время давящий на разум тишины обеспокоенно позвала его Виолетта. – Ты… обиделся? – её взгляд стал рассеянным. – Прости, но ты же знаешь, что люблю я только…
– Обиделся? – Огниан тихо рассмеялся и покачал головой. – Нет.
– Тогда о чём ты задумался?
– Выбирал, что лучше: снять ремень и беспощадно отшлёпать тебя им или… – не успел он договорить, как мягкие губы Виолетты коснулись его губ. Обвив шею Огниана руками и закинув на его талию ноги, Виолетта стала так жадно целовать его, как в пустыне изнывающий от жажды путник припадает к источнику живительной влаги. Он отвечал, грубо лаская её нежный рот и глубоко проникая в него языком. Горячее дыхание обоих слилось в одно. Приглушённо простонав, девушка подалась немного вперёд и опрокинула Огниана на спину. Но не успела она ничего сделать, как вновь оказалась под ним. По-хозяйски блуждая руками по её телу и самозабвенно, до боли в губах целуя, он сжал её бедра и потянул вниз белье.
– Огниан, – серые глаза начала заволакивать дымка желания. Виолетта нетерпеливо выгнулась, пока Огниан губами и языком оставлял влажную дорожку от её шеи к груди. Скользнув затуманенным взглядом по её плоскому животу, вздрагивающему от каждого его прикосновения, он опустился ниже. Хрупкое женское тело манило его с такой силой, что у него сбилось дыхание. Осыпая жёсткими поцелуями внутреннюю сторону бёдер Виолетты, Огниан пальцами проник в неё и сорвал с её губ сладкий, как сам грех, стон. Она шире развела ноги и, извиваясь от тягучего наслаждения, прикрыла глаза. Всем своим видом Виолетта сейчас напоминала Огниану кошку, требующую любви и ласки хозяина. Не убирая руки и продолжая истязать её удовольствием, Огниан наклонился ниже и коснулся губами колена Виолетты. Скользнув по нему языком, он поднялся выше, к самому сокровенному месту любимой, и, улыбнувшись, резко остановился. Навис над ней.
– Уже поздно, дорогая, ты должна отдохнуть, – не дожидаясь ответа, сказал Огниан и щёлкнул её по носу. Кусая губы, она сжала пальцами простынь и кинула на него свирепый взгляд.
– Издеваешься? – она нахмурилась. – Издеваешься?! – повторила она свой вопрос, но Огниан упорно продолжал молчать. Ему нравилось наблюдать за ней, когда она сердилась. К тому же он решил немного проучить нахалку, при этом прекрасно понимая, что сам долго не выдержит, ибо соскучился не только по её душе, но и по телу.
Память, точно обезумевший маньяк, насиловала душу Огниана. Выворачивала её наизнанку, терзала и рвала в клочья. Отзвуки прошлого словно пытались до смерти ранить Огниана, невзирая на то, что он уже был в Аду. Врата Рая для него навсегда закрыты и потеряны.