Выбрать главу


– Авелин, – он вновь поцеловал её в лоб. – Я… 

– Нет, – прерывая Радана и распахнув глаза, быстро произнесла она, внезапно передумав услышать окончание фразы. – Не отвечай, – прижав палец к его влажным губам, робко улыбнулась. – Прошу. Это неважно. Это ничто не меняет. 

Снисходительно покачав головой, Радан поцеловал её руку. Сладкая истома растеклась по венам Авелин. 

– Я поставлю тюльпаны в воду, – скрепя сердце сказала она, выныривая из родных объятий. Радан кивнул. Будь её воля, она бы предпочла ещё долгое время находиться в плену его рук, но тогда цветы – первый букет от него – завяли бы слишком быстро. А она этого не хотела. 

Подойдя к прикроватной тумбочке, Авелин взяла хрустальную вазу и направилась в ванную комнату. Остановившись на пороге, чуть обернулась. 

– Не уйдёшь? – затаив дыхание. 

– Ни за что, – бархатно нежно. 

Не в силах сдержать радостной улыбки, Авелин поспешно отвернулась и на минуту оставила Радана одного. Счастье, которое прежде только изредка ей снилось, сейчас кружило голову, взрывало все каменные стены и зарешеченные окна её тюрьмы. Авелин словно заново рождалась из пепла, а за спиной будто появились огромные крылья. Но она всё ещё боялась верить, что происходящее – это явь. Что это происходит с ней. Но она старалась верить Радану, в него. И эта вера окутывала её безмятежным покоем. 

Когда Авелин вернулась в комнату, она увидела, что Радан стоит возле письменного стола, устеленного бумагами, будто опавшей листвой, и держит в руках скомканную страницу из тетради. Пока не читает. Авелин сразу узнала, что именно находится у Радана в ладонях. За последние дни лишь одну «вещь» она сминала, но выбросить совсем не решилась. Внутри неё моментально всё сжалось. Быстро подойдя к Радану и поставив на стол вазу с цветами, она пугливо коснулась его запястья. 


– Не читай, – нервный рваный вздох. – Пожалуйста. 

– Я не имею дурной привычки читать чужие письма, – прямо посмотрев в её глаза, Радан склонил голову набок. Улыбнулся, отчего на его щеках появились едва заметные ямочки. – Но здесь помимо слов есть рисунок. Именно он и привлёк моё внимание, ибо… – замолчав, он аккуратно поправил прядь волос Авелин. 

– Там твой портрет, – договорила она за него и опустила глаза. Ей было неловко и стыдно. Прежде она никогда и никому настолько не открывалась, как ему. У неё даже не возникало такого желания. А сейчас оно было, но вечный её спутник – страх – крепко держал за руку. Она боялась не только раскрыться, но и показать, что весь её мир заключён в нём – в Радане. 

– Может, прочтёшь мне, что там? – после небольшой паузы спросил Радан, путая пальцы в её волосах. 

– Это песня, – мягко сказала Авелин. – Когда ты ушёл, я… – заминка. – Очень переживала, поэтому старалась думать только о хорошем и... – не в силах больше произнести и слова, она закусила нижнюю губу и нервно закрутила кольцо на пальце. 

– Споёшь? 

От этого вопроса Авелин бросило в жар. Потеряв на пару секунд дар речи, она чуть не выронила кольцо, так задрожали её руки. 

– Но если ты этого не желаешь, то и не стоит. Я не буду тебя заставлять, – обняв Авелин за плечи, Радан коснулся губами её виска. Улыбка. – Пока. 

– А ты вправду этого хочешь? – стараясь выровнять дыхание, робко спросила Авелин. 

– Да, если это не идёт вразрез с твоей волей. 

– Хорошо, – она кивнула. – Я спою, но предупреждаю, – тяжёлый вздох, – песня… Она… Я плохо сочиняю. 

– Не принижай себя, – Радан взял в одну руку ладонь Авелин, а в другую – лежащую на кровати гитару. – Пошли в мою комнату. Мне необходимо кое-что. 

– Что? – ступая за Раданом, поинтересовалась Авелин. 

– Скоро узнаешь, – открыв дверь в свою спальню, уклончиво отозвался он и пропустил её вперёд. 

Пройдя вглубь окутанной полумраком комнаты, Авелин замерла. Сердце уколола игла ревности, когда её взгляд натолкнулся на покрытое шрамами, собранное из кусков заново зеркало. Она не понимала, почему Радан столь трепетно относится к… вещи? Трюмо? Милене? Или к воспоминаниям о ней? Сотни вопросов без единого ответа с новой силой стали терзать её душу. Не было и крохотного намёка на просвет в непроглядном неведении. Но Авелин надеялась, что рано или поздно Радан сам все расскажет ей. Не только про его странное отношение к пленнице зазеркалья, но также и про страшную тайну, что связывает его с Огнианом. Про то, что он упорно не желает до сих пор принимать. 

– Я должна тебе в кое в чём признаться, – отгоняя от себя непрошеные мысли и заламывая пальцы, прошептала она и, опустив голову, взяла из рук Радана гитару. – Всегда, когда тебя не было дома, я…