– Кукла? – лениво уточнил мужчина.
– Кукла, – пальцы Арно с силой сжались. Авелин начала задыхаться, но, несмотря на это, продолжала улыбаться. – И с ней можно делать всё что угодно, – он грубо толкнул её на пол.
– Пташка.
Не чувствуя слёз, что потекли по её щекам, Авелин плотно закрыла глаза, стараясь на ощупь найти губы Радана и расстегнуть ремень на его брюках, который никак не поддавался. Словно сквозь толстый слой ваты услышала родной сердцу голос.
– Авелин, открой глаза.
Её вены словно сжал жгут.
… Оставшись наедине с Тибо, Авелин тыльной стороны ладони вытерла губы, из которых сочилась кровь. Поджав к груди колени, что ныли от ударов мокрой плётки, она неуверенно протянула руку в сторону лежащего на полу разорванного платья. Но только стоило ей это сделать, как мужчина, одевший уже брюки, поднял куртку с кровати и, подойдя к Авелин, заботливо прикрыл ей плечи. Авелин замерла, не понимая, что происходит. Присев на корточки, Тибо наклонился к её уху и едва слышно произнёс: «Мне жаль». Зная, как легко заблудиться в придуманном для неё Арно мире изощрённых стратегий и тактик, что были идентичны пыткам, Авелин исподлобья заглянула в светлые глаза мужчины и оцепенела. В их сочувственном, но не менее жёстком блеске, чем у Господина, она увидела нечто, что было для неё сродни чуду – крохотному, но столь долгожданному. В его глазах не искрились тщеславие и бездушность. Прежняя стужа и безразличие были развеяны, словно прах по ветру. Глаза Тибо отражали лишь понимание вперемешку с искренним сожалением. Но Авелин не желала вновь поддаваться соблазну почти погасшей, но всё ещё живой веры в то, что хоть кто-нибудь вызволит её с дочерью из тюрьмы. Она сжала кулаки, будто это могло ей помочь или как-то защитить.
– Почему ты так говоришь? – спросив сиплым голосом, прищурилась со скептическим выражением на уставшем лице.
– Потому что я другой и не хочу причинять тебе ни боли, ни вреда, – он протянул ей руку, чтобы помочь подняться. – Поверь мне.
Игнорируя галантный жест мужчины и сосредоточенно вглядываясь в его лицо, Авелин склонила голову набок. С одной стороны, она предполагала, что поведение Тибо может быть либо её проверкой на преданность Арно, либо уже его собственной, пока понятной лишь ему одному игрой. Забавой, которая, скорее всего, имела садистский окрас. С другой же стороны, она хотела ему верить, ведь интуиция, несмотря на многолетний опыт, упрямо утверждала: «Он не обманывает».
– Авелин, – она почувствовала, как Радан осторожно и трепетно стал целовать её глаза. Но вдруг он сжал ей пальцы, не давая возможность продолжить расстёгивать ремень. – Тише, тише…
Её чувства болезненно обострились.
… – Запомни, – приглушённо и едва слышно, – ровно в пять часов одиннадцать минут утра ты должна открыть дверь, – Тибо, хоть и находясь один в комнате с Авелин, оглянувшись, аккуратно положил в её ладонь ключ и наручные часы. – Возьмёшь дочь. Она за пять минут до срока обязательно окажется с тобой в комнате. Поверь, так будет. Тихо спустишься по второй лестнице. Она находится в конце коридора слева. По правой стороне холла аккуратно обойди гостиную, ибо мы с Арно и его товарищами будем там. Как увидишь бордовые деревянные двери, не спеши их открывать. Они немного скрипят. Поэтому лезь в открытое окно, о том, чтобы оно было распахнутым, я позабочусь. После этого окажешься во внутреннем дворе. Держась в тени деревьев и кустарника, иди по аллее, ты должна пробраться к забору. Ворота всего минуту будут открыты, но не смей к ним приближаться. Там охранник, которого я отвлеку телефонным звонком. Неподалёку от его будки ты увидишь единственную ель в саду. Недавно буря её повалила, и та проломила в заборе дыру. Лезьте в неё под деревом! Как только окажешься за забором, беги в лес. Держись тропинки, которая лежит не меж двумя дубами, а левее… к кустам. Тогда ты сможешь достичь железнодорожной станции. Садись на первый попавшийся поезд, он будет примерно в пять часов сорок минут. Держи деньги, – он достал несколько купюр. – Если ты сделаешь всё, как я сказал, ты будешь свободна.
– Спасибо, – с чувством прошептала Авелин и крепко обняла мужчину. – Спасибо.
– Спрячь надёжно то, что я тебе дал, и повтори план, – улыбнувшись, Тибо прижался колючей щекой к макушке Авелин.
– Всё плохое осталось в прошлом, пташка, – голос Радана, плавный и бархатный, медленно обволакивал Авелин тёплым облаком, но та боль, что всё ещё жила в глубинах её души, упорно продолжала тянуть в болото отчаяния и безысходности. – Открой глаза. Все закончилось, – он нежно затеребил её волосы. – Я с тобой, слышишь? – поцелуй в кончик носа. – Я с тобой. Тише, тише…