Радан был целеустремлённый и всегда, при всех обстоятельствах находил выход. Но сейчас ему помогали держаться и неизвестно с кем и с чем бороться не столько его личные качества, сколько хрупкая и ранимая девушка. Он знал: Авелин будет крепко держать его за руку. Станет его ещё большей силой. Поэтому он всё выдержит и вновь, как всегда, выйдет из войны победителем. Ему осталось лишь разгадать механизм странной потехи Света и Тьмы.
Неопределённость угнетала Радана, неизвестность – раздражала. Он не знал, к чему готовиться; что необходимо делать; угрожает ли что-нибудь конкретно Авелин? Он ничего не понимал, кроме одного: по ещё непонятной причине скоро он и Огниан разойдутся. Но хотел ли он сам этого? Он не знал точного ответа. И да, и нет. В голове словно происходили взрывы, оставляя после себя полную тлена тишину. Он чувствовал себя танцующим на краю пропасти с завязанными глазами.
Радан посмотрел вдаль. Город, вопреки шуму машин и разговорам прохожих, казался немым. Пустым, будто всё вокруг вымерло.
– Огниан, – одними губами произнёс Радан, возвращая свой взор к воде и стараясь сконцентрироваться. На его душе было тяжело. – Милена – самоубийца, чья внешность изменилась после смерти. Связана со мной из-за Алана. Пленница зазеркалья, нашедшая выход, но вернувшаяся за Огнианом, чтобы забрать его в Свет, в который он не желает уходить, потому что… Защищает меня? – Радан невольно улыбнулся. – От чего? От Тьмы? – покачал головой. – Абсурд. Какой-то вздор! Нелепость!.. Но пока я именно так понимаю её слова. Она ясно дала понять, что наши с Огнианом судьбы соединились в детстве. Но как, чёрт возьми? Если я познакомился с ним лишь в юношестве! – Радан зарычал. – Дьявол! У меня до его появления было самое обычное детство! – тихо, сквозь зубы. – Самое обычное… Никакой магии! При чём тут пелена и колдун? – глубоко вдохнув, смежил веки и провёл ладонью по лицу. – Авелин… Я её погибель и спасение. Почему, чёрт возьми? Одно противоречит другому, – распахнул глаза. – Дьявол! – стукнул ладонями по перилам так, что они задрожали, и краем глаза заметил, что кто-то в чёрном платье и с надетой на голову тканью, похожей на капюшон, встал рядом с ним. Повернувшись, Радан увидел, что это монахиня. Годы уже частой сеткой морщин отпечатались на её лице, но глаза оставались яркими и светлыми, как у молодой девушки.
– Не кличь беду, – вкрадчиво сказала она. – Пока ты вспоминаешь и зовёшь лукавого, он живёт в тебе, разрушая всё вокруг...
– Исчезни, – грубо перебивая, процедил Радан, не имея желания выслушивать проповеди от совершенно чужого человека.
– Не теряй свой свет, – женщина улыбнулась, стараясь расположить к себе Радана, чем лишь ещё больше оттолкнула его от себя.
Он устал слушать про свет. Его невольно передёрнуло.
– Не дай его врагу поглотить твою душу. Молись, – она быстрыми и довольно ловкими для своего возраста движениями вытащила из потёртой сумки книгу и протянула её Радану, на что он едва сдержал гнев и застрявший в горле рык. Развернувшись, гоня от себя желание задушить худощавую старуху, подошёл к мотоциклу и услышал, что она зашептала молитву.
– Царь Небесный, Утешитель, Дух Истины, вездесущий и всё Собою наполняющий, Источник благ и жизни Податель, приди и вселись в нас, и очисти нас от всякой скверны и спаси, Благий, души наши…
Её голос был полон надежды и словно колокольного звона, что резал слух Радана.
Надев шлем, он запустил двигатель.
– Отче наш, сущий на небесах! – не унимаясь, воскликнула монахиня. – Да святится имя Твоё, да придёт Царствие Твоё, да будет воля Твоя и на земле, как на небе, – она торопливо подошла к Радану. – Хлеб наш насущный, – положила свою дряхлую руку на руль мотоцикла, – дай нам на этот день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не дай впасть во искушение, но избавь нас от лукавого!
– Сумасшедшая! – почти прорычав, Радан грубо скинул с мотоцикла руку старухи и поехал, в зеркале заднего обзора увидев, как она перекрестила его вслед. По дороге домой он старался ни о чём не думать, потому как окончательно запутался в догадках и предположениях. Ему необходимо было на время немного забыться. Отключиться. Поэтому как только он ступил на порог дома, то, перепрыгивая через ступеньки, быстро поднялся на второй этаж. Хотел было зайти к себе в комнату и, переодевшись, навестить Авелин, как услышал доносящиеся из её спальни слабые стоны.