Негодование. Все мышцы инстинктивно напряглись.
Без стука распахнув дверь, Радан, цепким взглядом скользнув по горящей на тумбе церковной свече, посмотрел на девушку, которая лежала в неудобной позе на кровати. Одна. Её ноги свисали с края; руки, сжатые в кулаки, чуть били в грудь, а голова порой металась по белоснежной подушке.
Облегчённо расслабившись и улыбнувшись собственной же глупой ревности, поспешно подошёл к Авелин и, сев рядом с ней на постель, заботливо убрал с её лица пряди волос.
– Нет, – едва разборчиво и жалобно простонала она. – Пусти. Нет.
– Пташка, – нагнувшись, прошептал Радан ей на ухо. – Просыпайся, – проведя носом по её щеке, поцеловал в губы.
– Нет, Айми, нет, – она лишь дёрнулась, но не пробудилась. Из-под её густых ресниц потекли слёзы.
– Авелин, – Радан хотел было бережно обнять её, как она вдруг, громко выкрикнув имя дочери, резко села, случайно ударившись своим лбом об его. Её взгляд был как у испуганной лани, но, смотря ему в глаза, она цеплялась за него, точно он один мог удержать её, не дав вновь соскользнуть в пучину кошмаров.
Авелин рывком прижалась к нему, ища у него защиту. Чувствуя, как она вся с ног до головы трясётся, он стал медленно, с нежностью поглаживать её вдоль спины.
– Все хорошо, пташка. Это был только сон, – в голосе Радана против его воли прозвучала растерянность, хотя он и был ласков.
– Только сон, – эхом отозвалась Авелин. – Прости, – немного помедлив и приходя в себя, запинаясь, произнесла она.
– За что? – удивился он.
– Я ждала тебя, – она спрятала лицо у него на плече. – Очень ждала. И давно не отдыхала. Случайно заснула… А ты пришёл, а у меня кошмар и я… Я об Айми недавно вспоминала, думала, я виновата перед ней, а ты… – её речь была сбивчива.
Радан не знал, как мог помочь Авелин забыть о самой большой утрате в жизни; как до краёв заполнить её счастьем; как потушить боль. Поэтому он решил, что, как только разберётся со Светом и Тьмой, преподнесёт Огниану подарок; сделает то, что посоветовала ему Наинго, о чём и сам недавно думал. Он возьмёт Авелин и уедет куда-нибудь. Далеко-далеко. Только вдвоём. Сделает всё возможное и невозможное, но девушка больше не будет плакать даже во снах.
– Авелин, – мягко перебивая, Радан ласково протянул её имя. – Запомни – ты не виновата.
Она замотала головой.
– Я сказал, не виновата, – он крепче прижал её к себе. – Не кори себя. И тебе не за что передо мной извиняться, тем более мы, кажется, договаривались, что ты прекратишь это делать, – он запустил пальцы в её волосы. Запутанные. Густые. – И ещё, ты не обязана в ущерб себе…
– Я хочу, – она подняла голову и отчаянно обхватила ладонями лицо Радана, – хочу тебя встречать, – чуть помедлив, словно собираясь с духом, прижалась к его губам своими, даровав лёгкий и кроткий, с привкусом соли поцелуй.
Радан улыбнулся, заметив, что она постепенно становилась чуть смелее. Очень осторожно стёр влажные следы слёз из-под её глаз. Смущённо опустив взгляд, Авелин, неуверенно потянув за молнию, стала расстёгивать его куртку. Заботливо сняв её с плеч Радана и отложив в сторону, она хотела было начать расстёгивать его кардиган, как вдруг замерла. Радан не сводил с неё сосредоточенного взгляда, не понимая, чем вызвана перемена в её лице, которое моментально побелело, лишившись всех красок. Поморщив нос, Авелин поджала губы и стала неподвижно смотреть в одну точку. Было видно, что она из-за чего-то сильно расстроилась. Коснувшись пальцами её подбородка, Радан заставил Авелин посмотреть на себя, но она настырно отводила взгляд в сторону. Отвернулась. Но он успел заметить в её глазах застывшие слёзы и щемящую боль.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего, – нетвёрдо.
– Не ври, – в его голосе появилась хрипотца, которая являлась предвестником зарождающегося рычания, что заставляло вибрировать его грудь.
– Не вру, – упрямо возразила она.
– Повернись.
– Сейчас, – она провела рукой по щекам. – Сейчас, – как она ни старалась успокоиться, плечи её дрожали.
– Авелин, – он накрыл её ладонь своей. – Повернись и скажи, что произошло, – как можно спокойнее сказал Радан, несмотря на то что начинал сердиться, успев за сегодняшний день устать от загадок и недоговорок.