Ребёнок ничего не ответил. Подойдя к могиле, он вместо земли кинул розу. И спустя мгновение неожиданно кладбищенскую тишину разорвал детский беззаботный, с толикой безумия смех.
– Ян! – закричала Невена. – Уведи Радана! Быстро уведи его отсюда!
… Стоя на коленях, Радан пытался мокрой тряпкой смыть с пола кровь. Он не знал, как и почему она появилась в этом месте, в его доме, но каждый раз, смотря на багровое пятно, он начинал трястись от несвойственных ему страха и чувства вины. И вот сейчас он, будто обезумев, силился оттереть с половиц кровь, которая словно уже навсегда впиталась в это место. Неожиданно за спиной скрипнула дверь. Обернувшись, Радан увидел на пороге комнаты мальчика – самого себя в детстве. Ком застрял в горле. Ребёнок молчал. Его взгляд был пуст, а в глазах не отражалось ровным счётом ничего. Сделав крохотный шаг вперёд, мальчик приподнял развёрнутые кверху окровавленные ладони.
Дёрнувшись, Радан проснулся. Внутри него, где-то в области сердца, ощущалась давящая тяжесть. Вызываемые ею чувство обречённости и предчувствие беды мешали дышать.
– Прости, я тебя разбудила, – услышал он взволнованный голос Авелин, которая всё ещё лежала на его груди, поглаживая её ладонью.
– Нет, пташка, – он запустил пальцы в её волосы, не открывая глаз. – Всё хорошо. Просто вновь приснился неприятный сон.
– О чём он был, расскажешь?
– О каком-то мальчике, очень похожем на меня, – немного помедлив, ответил Радан. – Ещё в последнее время я часто стал видеть во снах самого себя в детстве, но… Это не обрывки воспоминаний, это нечто иное.
– Уверен? – Авелин коснулась кончиками пальцев его щеки.
– Да, – Радан улыбнулся. – В этом сне я… убил кого-то. А этого на самом деле не было.
– А кого ты там… Убил? – робко, немного пугливо.
– Без понятия. Да и как маленький мальчик может кого-то убить? – он поцеловал её в макушку. – Не бери в голову. Это всего лишь сон. Ты мне лучше скажи, – Радан крепче обнял Авелин, – почему ты плачешь?
– Я? – замешательство. – Нет, я не плачу, – она уткнулась носом в его шею.
– Не ври, пташка, – мягко и тихо. – Я же чувствую. Ты ведь не хочешь, чтобы я открыл глаза и уличил тебя во лжи? Так что, милая моя, говори правду.
– Просто… – Авелин теснее к нему прижалась. – Я счастлива. С тобой. Спасибо.
Поглаживая её по плечу, Радан устремил свой взор в потолок. Лучи восходящего солнца, по каплям вливаясь в окно, рассеивали пепельные тени ночи, заставляя их медленно сползать по стенам и зыбким туманом тянуться в дальние углы комнаты.
Повернувшись, Радан заглянул в глаза Авелин и коснулся пальцами её подбородка.
– Ты… – начал было он, но прервал самого себя, недоговорив всего два слова: «жизнь моя». Целуя Авелин, он руками скользнул по её телу. Дотронулся до шеи. Слегка сжал. Авелин дёрнулась.
– Больно, – виновато прошептала она.
– Я буду аккуратнее, – прошептал ей в губы Радан. – Но не обещаю, – опрокинув её на спину, он позволил себе вновь забыться в урагане страсти.
Он подарил Авелин сутки безмятежного и даже сказочного счастья. Повез её на мотоцикле в поле, окружённое лесом, где паслись лошади. Он любил этих животных за грацию, скорость и ощущение полной свободы, которое те дарили своему наезднику. Авелин смеялась, улыбалась, отчего Радан чувствовал полноценную радость, которая грела его изнутри. Авелин преображалась на его глазах, становилась увереннее. Порой во время прогулки она резко останавливалась и начинала его целовать, говоря, что уже успела соскучиться по вкусу его губ. Единственное, что омрачало их покой, были звонки от Леона. Авелин их игнорировала, но, рассердившись назойливости бывшего друга, Радан один раз сам ответил на его звонок. Леон просил о последней встрече с Авелин, как-никак они столько лет были знакомы, он хотел попрощаться с ней, прежде чем уехать. Изначально Радан ответил категорически «нет». Авелин спокойно приняла это, произнеся лишь: «Я хотела бы ему сказать спасибо за всё. Он часто был рядом со мной, когда мне было плохо, а ты был так далеко. Он был мне другом, только другом… Но я не хочу, чтобы ты ревновал, не хочу идти против твоей воли, поэтому как скажешь, так и будет. Я ведь… твоя?» Она смущённо улыбнулась.
«Моя», – был ответ Радана. После они, отключив телефон, не возвращались к этому разговору. Лишь только поздно вечером он, лёжа с Авелин на ковре возле камина, сухо произнёс: «Ты можешь встретиться с Леоном. Завтра. В парке. Даю вам пару часов. После он должен привезти тебя домой и навсегда убраться к Дьяволу. Никогда и никак не объявляться, чтобы ты даже имя его забыла».
– Радан, – в глазах Авелин промелькнули восторг и нежность, – ты... Я люблю тебя! – она крепко его обняла. – Люблю! – стала покрывать его поцелуями, расстёгивать ему рубашку и, прокладывая влажную дорожку губами и кончиком языка, спускаться к низу живота.
Радан глубоко вздохнул, ощущая, как её горячий рот накрыл его затвердевающий член, увлекая сердце и разум в сети дурмана страсти.