Прогоняя непрошеные мысли, Велия встряхнула головой и стала вслушиваться в слова Анта, который продолжал говорить:
– Выбор есть в каждой секунде твоего дыхания, в каждом взмахе ресниц. Каждый сам вправе выбирать – быть ему свободным или примкнуть к рабам. Но если ты предпочтёшь второе, это будет последним решением в твоей жизни, ведь у рабов такого права нет, – пауза. Ант ленно распахнул глаза. Устремил взор в небо. – Знаешь, довольно часто люди, оказываясь перед сложным выбором, хватают то, что безумно бояться потерять. А что боишься потерять ты? – повернув голову в сторону Велии, он неспешно пробежался взглядом по её лицу, остановившись на губах. – Леона? – косая ухмылка. – Не обманывай себя, – пустота заполнила его глаза. – Он никогда не был твоим. Вся эта «любовь», все эти «чувства» – ничто. Иллюзия счастья, которую ты придумала для вас обоих. Ведь он так и не сумел простить тебе смерть Натали. Ты потеряла его в тот момент, когда убила её. Ты потеряла его, так ни на секунду и не обретя. Да, он пытался забыть обо всём, начать жизнь с чистого листа, но червь сожаления и скрытой, тихой ненависти давно поселился в яблоке его любви к тебе. Или, быть может, ты боишься потерять Радана? Мнимую дружбу, которой не суждено перерасти ни во что большее? Велия, Велия… – он цокнул языком. – Ты ему безразлична. Ты для него никто. Хватит жить в грёзах. Или дело в Авелин? Но ты ведь знаешь – она будет подчиняться Радану, всегда будет делать то, чего захочет он. Если он скажет ей отдалиться от тебя, она послушно выполнит. Или нет, дело же не в этом?.. Тебя ведь трясёт от одной только мысли, что он выбрал её, а не тебя. Её – тихую, покладистую, на всё готовую ради него девушку. Ту, которая робеет перед ним. Полную противоположность тебе. Разве тебе не хочется причинить ей за это боль?.. – Ант широко улыбнулся. – Не лги себе. Будь собой, иначе это будет уже не твоя жизнь. Тебе этого хочется. Так сделай это! Ведь при этом ты поступишь и как должно: дашь ей то, что она заслуживает. Решать тебе. Но вот тебе мой совет: слушай голос разума, а не крики и мольбы сердца. И не забывай слова Аврелия: «Иногда следует свернуть с правильной дороги, чтобы оказаться на верном пути».
– Сколько у меня есть времени на принятие решения? – вполголоса спросила Велия, ощущая себя голой прижатой к указующему камню на развилке, которой разбойник, смеясь, даёт избрать, по какой бежать из двух дорог. Первая была путём эгоизма, в итоге приводящим Велию к осуществлению её самого сокровенного желания – обретения свободы. Но эта дорога, несмотря на то, что спасала души близких, была проложена по их телам. Она, точно даруя пряник, в итоге требовала оплатить его кровью. Вторая же дорога была путём отстранённого безразличия, удаления от происходящего – тропой невмешательства и бездействия. Она была непорочной, не предлагающей никаких пряников, и платой за неё была смерть от голода.
Две дороги. Одно решение. И в результате всё равно предательство – либо близких, либо самой себя.
Голова загудела. Велия потёрла виски.
– Его у тебя почти нет, – ровно ответил Ант.
– Скажи, – делая вид, будто взвешивает все «за» и «против» на чаше судьбоносных весов, медленно сказала Велия. Она не могла, боялась признаться, что так скоро выбрала дорогу. – Когда ты появился в доме Радана, почему не подал виду, что мы с тобой знакомы?
– А ты? – насмешливо.
– Я растерялась, – Велия пожала плечами. – Думала, что ты уже мёртв. Или, по крайней мере, превратившись в умудрённого сединами старца, читаешь проповеди в какой-нибудь церкви, отпускаешь грехи, сидя в исповедальне.
– Не лги мне, Велия, – Ант как-то по-ребячески, почти неощутимо дернул её за прядь волос.
Она поджала губы.
– Это бесполезно. Ты больше испугалась, чем растерялась. А испугалась ты именно того, что я, – его голос стал наигранно печальным, – начну мстить тебе за все свои страдания и лишения, – вытерев пальцем несуществующею слезу из-под глаза, он вздохнул и покачал головой. – Моя прелестная леди, – с искренностью в твёрдом голосе, – никогда не суди о людях по первому впечатлению. И не меряй их по себе. Эти... существа способны возвысить, чтобы низвергнуть. Дать яду вместо воды страдающему от жажды ребёнку. Улыбнуться голодающему вместо того, чтобы поделиться с ним хлебом. Они способны увернуться от протянутой руки помощи и дать в ответ пощёчину. Но и также способны, утопая в грязи, смешанной с их собственной кровью и отчаянным воем, вдруг услышать немой крик твоей души и спасти тебя, при этом обрекая себя самих упасть в бездну. А знаешь почему? Потому что всё зависит от обстоятельств. А ещё – от личностных качеств. И конечно же, чувств.