Радану стало невыносимо жарко, будто его поместили в духовку, разогретую до температуры солнца. Ему казалось, что его тело одновременно опаляет ненасытный огонь и пронзают десятки молний. Виски будто сжали острые металлические тиски. Зарычав от нестерпимой боли, он уткнулся лбом в землю.
– Психологи не смогли сказать ничего путного Лильяне о душевном состоянии Радана, поэтому они с мужем решили, что если уж он хочет, то они будут называть его Огнианом, когда он будет того требовать. Так они и жили… Огниан сумел на десять лет подавить душу Радана, быть рядом с сестрой, ходить в школу и иметь обычную жизнь ребёнка. Он был примерным, прилежным, добрым мальчиком, и всё было бы хорошо, но однажды Лильяне пришло письмо от Яна. Тот писал, что его по службе вернули в Болгарию и что он хочет восстановить семью. Мол, был дурак, что сбежал от проблем и долгое время не возвращался, потому как стыдился своей слабости. Ян под свою ответственность забрал из клиники Невену, которую продолжал любить несмотря ни на что. Нашёл в Болгарии врача с хорошей репутацией, который мог бы помочь его дочери.
Часто задышав, Радан сильнее зажмурился. Дрожь, охватившая его тело, усиливалась. Сквозь блики воспоминаний, что засасывали его сознание подобно воронке омута, он, подобно старику, всеми силами опирающемуся на трость, держался за мысли об Авелин. Радан постарался начать ползти к девушке на ощупь, но новый приступ боли крепче прижал его к земле.
– И тут начинается самое интересное… – с усмешкой произнесла Велия. – Радан стал проявляться, овладевать своим телом… Пелена, которую сдерживал Огниан, накопив силы за долгие годы спячки, атаковала с удвоенной силой, сдавливая свои чёрные кольца… Но не всегда. Однако она, точнее, Радан, находясь под её влиянием, вновь напугал Невену и Яна, и поэтому те решили, что для безопасности их дочери ту стоит отдать жить в дом Лозена и Лильяны, которые тоже вернулись в Болгарию. Те совершенно не были против.
… – Давай помогу? – довольно резко преградив путь однокласснице, вышедшей из школы, Радан тут же мысленно чертыхнулся: сам того не желая, он напугал девочку.
Сделав шаг назад, она, чуть наклонив голову вниз и смотря исподлобья, быстро, словно оценивая обстановку, оглянулась. Но кроме пары ребятишек, играющих на стадионе в футбол, никого не могла заметить. Воинственно, но в тоже время удивлённо, она заглянула в глаза Радана. Сильней нахмурилась.
– Я не обижу, – доброжелательно сказал он и, улыбнувшись, протянул к ней руку. Не теряя ни секунды, уверенно забрал у замешкавшейся одноклассницы портфель. Этот жест заботы тут же заставил её щёки залиться густым румянцем. Обветренные губы сжались в тонкую полоску. – Тяжёлый… – Радан покачал головой. – Мая… Тебя ведь так зовут?
Короткая пауза. Молчаливый кивок.
– Ты почему до сих пор была в школе? – вскинув бровь, поинтересовался Радан, с любопытством разглядывая собеседницу.
Её шею обрамлял помятый жёлтый шарф, а рисунок радужки прозрачно-серых глаз, казалось, подобно дыму, постоянно менялся и складывался в новый узор.
– Уроки ведь уже давно кончились, – добавил он.
– Хожу в кружок танцев, – после секундной заминки отозвалась Мая. Её голос был прям словно стальной прут, но тих, точно шелест кружившихся в непогоду листьев на асфальте. – А ты что тут делаешь?
– Тоже хожу в кружок, – Радан закинул на спину её рюкзак. – Но не танцев, – усмешка. – Только что освободился. Хотел было уже пойти домой, но тут увидел тебя и…
– И где же твой портфель? – прищурившись, с подозрением спросила она.
– Дома, – Радан повёл плечами, подавляя желание приподнять уголки губ. – Успел до кружка занести его туда, – он уверенно зашагал вперёд и, обернувшись через плечо, приглашающе улыбнулся Мае. Та, опустив взгляд, двинулась следом. – Где ты живёшь? А то ты у нас в классе новенькая, и я совсем ничего о тебе не знаю.