Часть II. Перекрёсток равнозначных дорог. Глава 13. Фланговый манёвр
Про чёрный день, когда моя любовь,
Как я теперь, узнает жизни бремя,
Когда с годами оскудеет кровь
И гладкое чело изрежет время,
Когда к обрыву ночи подойдёт,
Пройдя полкруга, новое светило
И потеряет краски небосвод,
В котором солнце только что царило, –
Про чёрный день оружье я припас,
Чтоб воевать со смертью и забвеньем,
Чтобы любимый образ не угас,
А был примером дальним поколеньям.
Шекспир, сонет № 63.
Перевод: С. Маршака.
Хмурая ночь, окутавшая снежными хлопьями город, неохотно убирала свои чёрные ладони с безграничного и необъятного неба. Редкие огни в многоквартирных и частных домах гасли один за другим. Опустив голову, Огниан бесцельно смотрел на длинные извилистые улицы и буквально нутром ощущал, как мимолётные сны людей, заслышав робкие шаги рассвета, шарахались прочь и таяли без следа. Сидя по-турецки на лохматом сером облаке, он вдыхал морозный воздух и будто чуял сейчас в нём нечто зловещее. Кожей чувствовал, как время призраком Дамоклова меча нависало над его головой. Безумный шаг, но он был убеждён, что не имеет права отступить и совершить ошибку. Брат подарил свободу. И теперь он, Огниан, должен продумать каждую, даже самую незначительную мелочь, дабы, не ища компромисс, вырвать Радана из цепких лап Тьмы. Дать ему шанс. Пусть мизерный и сложный, но всё-таки шанс. И он был благодарен Милене, решившей ему в этом деле помочь.
Внезапно его глаза закрыли нежные женские руки. На миг устало приподняв уголки губ, он схватил за тонкие запястья потревожившую его девушку и, опрокинув её на облако, навис над ней. Как можно угрюмее нахмурился.
– Почему не сказала? – всматриваясь в горящие озорством глаза, недовольно спросил он.
– О чём? – улыбаясь, Милена игриво провела стопой по ноге Огниана и порывисто поцеловала его в щёку.