Часть I. Нити прошлого. Глава 9. Награда и кара в капле мрака
Чтоб в ад меня низвергнуть поскорей,
Стремится злоба ангела прельстить,
Смешать невинность с чернотой своей
И в святость злого дьявола вселить.
Отрывок из сонета Шекспира № 75.
Перевод: А. Кузнецова.
Милена прикрыла глаза и прислонилась лбом к зеркалу.
Дни текли, забирая с собой все её силы. Внутренняя опустошённость кромсала блеклый отблеск надежды, казавшейся давно и бесповоротно утраченной. Сейчас кругом стояла тишина, давящая на сознание. Лишь становившееся ненавистным тиканье часов в спальне нарушало её и эхом отдавалось в висках. Одиночество – холодное, настоящее – кружило вокруг стаей голодных зверей. У Милены возникло отчаянное желание раствориться. Исчезнуть. Для неё постепенно всё утрачивало смысл. Чем дольше его не было, тем сильнее кровоточили раны на её сердце и душе.
«Почему?»
Милена прижала ладонь к груди. Она знала, ответ бесполезно искать, ведь вопрос куда важнее.
Её ресницы взлетели вверх. Взгляд упёрся в обнятое лучами вечернего солнца багрово-красное, точно залитое кровью, окно. Вдалеке виднелись заколдованные весной и зыбким туманом кроны деревьев.
Склонив голову набок, Милена равнодушно посмотрела на стоящих во дворе девушек, чья матовая кожа была покрыта будто рубиновой пыльцой, такой же невесомой и лёгкой. Их тени косо лежали на траве, не смея двинуться с места. Девушки точно окаменели. Застыли, походя на мраморные статуи, с любовью высеченные руками Фидия. Лишь губы цвета размятой земляники чуть заметно шевелились, выдавая жизнь в двух хрупких марионетках судьбы.
Милена нетерпеливо забарабанила пальцами по гладкой стене своей «клетки». Нервы натянулись, как струны гитары. Ожидание стало невыносимо.
Укутанная в большой чёрный шарф Авелин присела на корточки. С застывшей на лице восковой маской печали сорвала одинокую ромашку. Милене чудилось, что незримое кольцо меланхолии, вырваться из которого не предъявлялось возможным, стянуло душу Авелин в тиски. Оно не отпустит её никогда.
Повертев цветок несколько мгновений в руке, Авелин медленно, словно смакуя его боль, стала поочередно вырывать лепестки, безразлично отдавая их несмелому ветру. Её подруга, недовольно поджав губы, затеребила прядь волос. В зелёных глазах заиграли блики фламингового неба и тянущегося к горизонту солнца. Уже вторые сутки, как девушки не встречались с Миленой, никак не объяснив ей свои реплики про дом проклятых. Видимо, как подумала она, они не могли прийти к согласию, но к какому именно для неё оставалось загадкой.