Мгновение... и лучи солнца ненавязчиво стали закрывать безмятежные сны на засов, ловко выныривая из цепких лап холодной ночи. Свежей струей пробегая по небу, они заискрились в каплях росы. Сумрачный мир тотчас покачнулся, скорлупой осыпаясь и прячась в тени.
Один, два, три…
Пустая комната и шаль темноты на обоях, лента света через щель в плотных шторах. Блики в глаза, тени по углам. Горечь и сладость, улыбка сквозь слёзы. И с губ срывается смех с примесью боли — отрава без яда, без слов утешение.
Один, два, три…
Лёжа на полу, Милена свернулась калачиком и рассеянным взглядом скользнула по своему Аду. Все те же сотни коридоров и сотни проходов. Ни единой лазейки и двери на выход.
— Тупик, — отчуждённо. — Лабиринт, — вкус у слова оказался с горькой ноткой колдовского зелья и едва различимой каплей солёного моря. Милена лениво перевернулась на спину.
Отяжелевшие веки сами собой закрылись. Нелепая тревога плотным кольцом сдавила грудь, отчего стало невыносимо дышать. Она задыхалась, но по-прежнему улыбалась.
Один, два, три…
Полночь порвалась, и, словно в кипятке две ложки колёра, Радан, как призрак чёрно-белого сна, растворился без единого слова.
Один, два, три…
Милена сбилась со счёту, сколько минут она здесь одна слушает слабое тиканье часов. День за днём, час за часом ей кажутся чем-то непостижимым и в то же время обыденным.
Её призрачное сердце — птица, пойманная в клетку, — билось и рвалось на волю; тишина лезла в уши, заставляя прикрывать их руками.
Распахнув глаза, Милена посмотрела ввысь и не увидела привычных зеркал. Воображение, не щадя её чувств, нарисовало перед взором отражающийся в озере аметистовый небосвод.
— Небо… — прошептала она и протянула руку, будто хотела коснуться иллюзии. — Ты вычеркнуло меня из своей жизни, — провела ладонью по воздуху, словно рисуя взмах крыла птицы. — Навсегда… — приподняла бровь. — Или я тебя? — на губах застыла улыбка — кислая, точно сок лимона. Мёртвый, давно угаснувший комочек в груди в очередной раз захлебнулся в крови.
Смех и песня, радость и грусть — вот что с Миленой пребывало сейчас, остальное неважно. Всё подождёт… Будто в пустыне Гоби потерянный путник разум блуждал, умирая в отчаянии. Младший брат смерти ложился на плечи, но привлечь её к себе не решался.
«Явь и сон. Сон и Явь. Не вырваться, не убежать. Это конец? Или просто потеря себя, шаг к сумасшествию? Шаг в никуда?»
Один, два, три…
Всё вокруг казалось мороком — тягучим и безликим, серым.
Звук каблуков. Открытие двери. Приглушённый скрип петель открывающейся двери.
Словно тень, нежданная гостья, переступив через порог, замерла. Её овальное лицо, обрамлённое волосами цвета огня, дрогнуло, мелкие черты исказились, глаза чуть заметно блеснули. Она походила на демона, стоящего на грани между пленительным Раем и родным Адом.
— Не потревожу? — раздался голос Велии. Он был сух, несмотря на то что его обладательница явно пыталась вплести в него живые звуки приветливости.
Милена дёрнулась и, испуганно хлопнув ресницами, резко села. Угольные волосы густым плащом накрыли её тонкие плечи и спину.
— Нет, — ответила она, выныривая из гипнотического дурмана небытия в реальность. В висках невыносимо застучало, будто кто-то начал вбивать в голову гвозди. Милена инстинктивно сжала руками голову.
— Я подумала, тебе, быть может, скучно, — сконцентрировано и не сводя нахмуренного взгляда.
— Невыносимо, — сквозь зубы. — К одиночеству можно привыкнуть, но примириться с ним трудно, — боль внезапно, как и наступила, отпустила. Милена вздохнула и взглядом пробежалась по комнате, в которой всё ещё ощущался его аромат. Имбирь и лаванда, острота и нежность. Заметила, как Велия недовольно скривила губы, но в следующую секунду её глаза чуть заметно блеснули.
— Здесь так темно.
— Как и в душе у Радана, — Милена безразлично повела плечами, всё ещё содрогаясь от улетучившейся боли.
Велия тут же в упор на неё посмотрела. Взгляд был колючим, с горсткой печали. На мгновение странный холод ожесточил её лицо, придав ему фальшивый оттенок равнодушия.
— Похоже, — тухлая улыбка, — у тебя появился к ней ключ, — она сложила руки в замок, слегка впившись в кожу острыми ноготками землистого цвета.
— Ключ… — хмурясь, эхом повторила Милена, вспоминая бледный, но красивый и притягательный силуэт Радан в ночи. — Что за ключ он носит с собой?