— Что произошло дальше? — нетерпеливо осведомилась Милена.
— Вечер был оживлённый. Много людей, танцы. Шампанское лилось рекой... Отлучившись от Родолфо, я отошла в уборную подкраситься и привести себя в порядок. Через несколько минут, выходя из неё, я столкнулась лицом к лицу с Леоном. Я была столь неловкой, что случайно выбила бокал с вином из его рук, — её лицо озарила нежность, схожая с первыми лучами рассвета. — До сих пор помню, как хрусталь со звоном разлетелся на осколки, поблескивая радугой в сиянии свеч; как на губах Леона заиграла улыбка; как я смущённо опустила взгляд, почувствовав сводящую с ума близость чужого мужчины, аромат одеколона со вкусом корицы и кровавого мандарина... Леон, не обращая внимания на то, что из-за меня у него испачкался манжет рубашки, протянул руку и едва слышно спросил, не откажусь ли я станцевать с ним вальс. И я… согласилась. Что и послужило началом конца.
Закусив нижнюю губу, Велия спрыгнула с подоконника и распахнула створки окон. В комнату заструился терпкий аромат цветов. Обвеянная запахом сирени, посланница Тьмы повернулась к Милене.
— В тот вечер Родолфо был очень занят, — Велия скрестила руки на груди. — Всё своё внимание, обаяние и силы он прикладывал к тому, чтобы завести приятельские отношения с господином фон Вюрцем, судебным исполнителем. Не знаю, зачем ему это было нужно и какие цели он преследовал. Родолфо не обращал на меня никакого внимания. Он был полностью поглощён высоким, ужасно худым мужчиной. Знаешь, тот мне напоминал гигантских размеров таракана с длинными, накрученными усами, — с губ слетел смех. — Муж никогда не посвящал меня в свои дела, а я, в свою очередь, на это и не претендовала. Для меня главным являлось то, что Родолфо рядом и любит меня. Остальное не столь важно, ведь прочее, — Велия повела руками, — мишура. Второстепенное. Но потом я поменяла своё мнение. Как бы я ни любила Родолфо, меня порой пугала его надменность, которая так и сквозила в его манере общения. В его словах, взгляде, движениях. Всегда существовало лишь два мнения: его и неправильное. Никаких компромиссов. Никаких уступок. Но долгое время меня всё устраивало или мне так казалось... до встречи с Леоном, — глухо сказала Велия, вновь поворачиваясь лицом к небу. — Он показал мне другой мир и совершенно иные отношения, о которых я прежде не догадывалась. Он был полной противоположностью моего мужа, — облизав губы, слегка прикрыла глаза, наблюдая за ярким солнцем сквозь густые ресницы.
— На том вечере ещё что-то произошло?
— Ничего особенного, — Велия повела плечами. — Мы неустанно танцевали с Леоном. Веселились, смеялись, разговаривали. Он ослепил меня своей искренностью, непосредственностью. Правда, — тяжёлый вздох, — вёл себя мгновениями немного отстранённо, словно его что-то сдерживало, — последние слова она словно змея выплюнула. — Представь, — её лицо замерло восковой маской, — моё изумление и разочарование, когда я, ослеплённая увлечением, всё же заметила золотой ободок вокруг его безымянного пальца, — она задумчиво приподняла бровь. — Он был женат, — голос без окраса. — Мы оба были несвободны, но не это было главной шуткой судьбы…
— Послушай, — Милена, недослушав, перебила Велию. — А где весь вечер была его жена?
— В санатории, – равнодушно, с крапинками презрения. — Она была смертельно больна.
Милена покачала головой.
— Леон оставил её в таком тяжёлом состоянии, а сам пошёл развлекаться? — с упрёком спросила она.
— Ты ещё не всё знаешь, — сухо. — Он отправился на этот вечер, чтобы встретиться с её братом. Это была единственная возможность увидеть шурина. Ведь Леон жил в горах, в Альпах.
— Почему? — удивилась Милена.
— Его жена, Натали, страдала туберкулёзом. А для таких, как она, горный воздух, тишина и покой являются главными лекарствами.
— Зачем ему нужен был брат жены?
— Он хотел одолжить денег, ведь шурин был богат. Очень зажиточен и влиятелен, — Велия скинула с ног туфли. — Но в последнее время он не присылал сестре ни гроша. А сам Леон, работая на двух работах и отказывая себе во всём, не мог покрывать сумму, требуемую на лечение жены...
— Он нашёл шурина?
— Да. Знаешь, кем он оказался? — лукавый взгляд на Милену. — Родолфо! — не дожидаясь ответа, чётко произнесла Велия.
— Ты не знала, что у твоего мужа есть сестра? — скептично.
— Знала, но он мало о ней рассказывал. Мы никогда ни с ней, ни с её мужем не виделись.
— И что же было дальше?
— Череда встреч и разлук, — Велия затеребила обручальное кольцо. — Леон не мог и не хотел предавать Натали. Она была ему чем-то большим, чем просто женой или другом, — на секунду поджала губы. — Чем-то большим, — шёпотом повторила она. Стала накручивать на палец прядь волос. — Родолфо дал денег. Нехотя, но заплатил. Не то чтобы он их жалел, просто он не видел в этом смысла. Он мысленно уже похоронил сестру и теперь считал тратиться на неё неразумным.