— Леон уехал?
— Да, на следующий вечер, переворошив все мои чувства, разбив весь мой мир. Я старалась о нём забыть, не думать, не мечтать. Но упорно продолжала видеть во снах. Я пыталась быть ласковой и нежной с Родолфо, но тщётно. Я словно отрезвела и увидела мужа с новой стороны, опьянев от другого мужчины. Теперь супруг предстал мелочным скрягой. Злым и страшным, —повела руками. — Но так не могло продолжаться вечно… Я жила в кромешном Аду, не предполагая, что на самом деле самое худшее ещё впереди. Прошёл год, и я снова встретилась с Леоном. Натали стало лучше, ей разрешили покинуть курорт, и она в первую очередь захотела повидаться с братом. Она, пожалуй, была единственным человеком, которого он своеобразно, но любил.
— И…
— Он не верил, что когда-то она поправится и у неё появится шанс продолжить жить, дыша полной грудью. Он не любил долгих расставаний. Ему нужно было либо всё, либо ничего. Ничто наполовину. А будучи больной, Натали не была полноценной его сестрой. По крайне мере, он так считал, — пауза. — Леон и Натали стали жить недалеко от нас, в Италии.
— А Берлин? — вмешалась Милена.
— Мы приезжали туда в гости, так как наш дом — это Италия.
— И чем это всё закончилось?
— Леон долго и упорно не хотел положить всему конец, стать полноценно моим. А я уже не представляла своего существования без него. С ним я познала, кто я есть на самом деле, но... как после оказалось, Леон не был этому рад.
— Леон медлил, видимо, из-за того, что не хотел делать Натали больно.
— Верно. Он её любил…
— Но он любил и тебя, — возразила Милена.
— Да. Я завоевала его сердце и душу, но не тело и не время, — бессмертная немного помедлила прежде, чем продолжить. — На протяжении полугода мы встречались с Леоном тайком. Гуляли, разговаривали, но не более. В один прекрасный день мне всё это чертовски надоело и я решила действовать, тем более, как мне тогда показалось, судьба подарила шанс… Натали вновь стало плохо, она слегла и не вставала. Побледнела и похудела так, что глядя на неё создавалось впечатление, будто лишь кожа обтягивала кости. Температура держалась высокая. Кровь шла горлом почти каждый час. Врачи поставили на ней крест. Леон носился вокруг неё как сумасшедший и перестал меня замечать. Ещё бы! — воскликнула Велия. — Невинный цветок погибал, — сквозь зубы процедила она.
— И что ты сделала?
— Дождалась, пока Леон уйдёт уговаривать знахаря что-то сделать, ведь бедняжка Натали, — голос сделался едким, как кислота, — категорически отказалась ложиться в больницу. Родолфо был на работе. Натали осталась с сиделкой, которую я устранила, подсыпав в её чай снотворное. Тогда, — Велия хищно улыбнулась, — я рассказала Натали о нас с Леоном, правда, — приподняла руку и почти коснулась указательным пальцем большого, — с примесью маленькой лжи. Не смогла себе отказать и добавила красок.
— Зачем?
— Чтобы она умерла, — повела плечами Велия, явно удивлённая таким вопросом. — Ведь в таком случае Леон был бы моим и мы бы смогли сбежать.
— Получилось?
— Нет, — бессмертная покачала головой. — Я не всё просчитала, — зелёные глаза блеснули гневом. — Рассказав всё золовке, я умышленно распахнула окно и убрала с её тумбочки лекарства. Накинула себе на плечи шарф и ушла. Я показала ей достойный выход! Натали должна была умереть с минуты на минуту. Покидая её дом, я не заметила, как приехал Родолфо. Представляешь, он вдруг захотел с ней попрощаться! — Велия стукнула кулаком по подоконнику. — Эта тварь успела ему всё рассказать, а через полчаса Леон, прибыв со знахарем к уже мёртвой Натали, был жестоко избит. Родолфо, приковав его цепями, спрятал в каком-то подвале.
— Ужасно, — вздохнула Милена.
— Это ещё не конец, — горько ухмыльнулась Велия. — Я спокойно ждала Родолфо дома не беспокоясь. Сидела в гостиной и вязала свитер, напевая под нос весёлую песенку. Я была в предвкушении свободы и счастья, однако, увидев мужа в проёме дверей с перекошенным лицом, поняла – что-то пошло не так. Он выхватил спицы и вонзил их мне в руку. Начал хлестать по щекам. Не знаю, что больше его разозлило: моя неверность или смерть Натали. Но он был вне себя от злости. Заперев меня в комнате на ключ, он кричал, что Леон будет долго и мучительно умирать. Я не знала, что делать. Прислуги в доме не было, её Родолфо выгнал. Ждать помощи было неоткуда. Но тут отец случайно решил зайти к нам в гости, — Велия провела ладонью по лицу. — Я молила его через дверь выпустить меня, но он этого не сделал.
— Почему? – нахмурилась Милена. — Ты рассказала ему, что произошло?
— Почти. В мягкой форме, делая себя невиновной, но он был непоколебим. Он всегда говорил, что от меня одни проблемы, что я не имею права на существование, что я забрала жизнь своей матери.
— Ему не было жаль тебя, — не вопрос, утверждение. Милена фыркнула, вспоминая отца, который в своё время не помог её брату.
— Нет, Милена. К тому же он стал алкоголиком.
— И чем всё закончилось?
— Мои сердце и душа жаждали возмездия. Возмездия за несправедливость. Когда никого не было дома, ко мне явился Он.
— Демон? — догадалась Милена.
— Да. Он предложил мне сделку. Но я поставила условие, что Леон должен пойти со мной. Через пару часов на мой каприз было дано разрешение. В ту ночь я заставила Родолфо и отца плакать кровавыми слезами.
Наступила тишина. Секундная стрелка лишь слегка её нарушала.
— Не жалеешь?
— Вспомни мою фразу про воду, и ответ сама найдешь.
— Тебе не следовало брать Леона с собой. Ты могла его освободить и уйти.
— Могла. Но не захотела. К тому же мы бы никогда не стали посланниками Тьмы, если бы наши души при жизнях были девственно чисты. Зло уже жило в нас.
— Освободи Леона, — только и сказала Милена.
— И подари ему Ад? — смех. — К тому же я не могу. Это не в моих силах, — глухо отозвалась Велия, опустив взгляд.
— Но ты сказала, что его ворона может убить лишь тот, кто его любит, — растерянно.
— В том-то и дело... — Велия снова посмотрела в окно. — Не он... Огниан? — потрясённо. Она лихорадочно надела туфли на ноги и вновь взглянула в окно. — Авелин и... вновь перемена, — едва слышно. — Снял этот проклятый кулон. Он... — вздох облегчения. — Прости, Милена. Пора. Тренировка, — пожав плечами, Велия быстро покинула спальню. Хлопок двери оставил в воздухе загадку, что же так на долю секунды её испугало.