Огниан сжал в кулаке бутон цветка. Стебель с сочным хрустом сломался.
— Зачем ты пришёл? — дрожащим голосом спросила Милена. — Кто ты? Ты не он... Я вижу, Радана здесь нет. Он ушёл, — она вскинула голову, недоверчиво посмотрев на Огниана.
… Притаившись среди кустов, Огниан, сидя на траве, положил локти на колени и, запрокинув голову, смотрел на луну. Мир только что утратил для него краски, став блёклым и пресным на вкус. Смысл всего – жизни, счастья, полёта — для него потерялся, исчез. Растворился, как дым на штормовом ветру. Ничего не осталось, лишь глухонемая пустота и бурлящая в венах вязкая ярость. Огниан сдерживался из последних сил, чтобы не выскочить на пустырь и не избить до смерти брата. Чуть ли не ломал себе пальцы, но не двигался. Он терпел и выжидал неизвестно чего, зная одно: Мая не должна видеть его обезумевшим от гнева, иначе она его никогда не подпустит к себе. И тогда даже зыбкая иллюзия «вместе» разобьётся об горькую действительность.
— Хочешь, я останусь с тобой? — до слуха Огниана долетел бархатный голос соперника, стоявшего от него всего в нескольких шагах. В каких-то проклятых нескольких шагах! Так близко, он смел прикасаться к ней — к его любимой, к его мечте и звезде; вдыхать аромат нежной кожи… Говорить… Смотреть… Любить…
Юношеское лицо Огниана потухло и лишилось любого выражения. В его груди бесшумно, незаметно для всего мира взорвалось сердце.
— Не сегодня, — Мая прижалась к груди Радана. — Я хочу побыть одна, — она слегка, почти невесомо коснулась его губ.
— Радан… — горько усмехнувшись, протянул Огниан. — Он скоро вернётся. Он всегда возвращается…
— И что будет тогда? — Милена облизнула губы.
… — Что ты здесь делаешь? — спрыгнув с кровати, осведомилась Мая, но Огниан был не в состоянии что-либо ответить, все слова комом застряли в пересохшем горле. Лишь порывистое дыхание срывалось с губ, а грудь точно ломалась под натиском отчаянья и боли.
Именно сейчас, в эту минуту Огниан возненавидел Маю всем сердцем, всей душой. Возненавидел за ту власть, которую она над ним обрела.
Околдовала, опьянила, одурманила…
С каждым новым тиком секундной стрелки его одержимость ею росла.
Огниан посмотрел на Милену.
— Ничего, — он улыбнулся.
— Ты врёшь, — прошипела она, на что тот вопросительно изогнул бровь. Обошёл стол и, открыв пару его ящиков, нашёл то, что искал. Огниан знал, что Радан везде, где обитает, держит шахматы. Достав коробку с ними и разложив доску на столе, начал расставлять фигуры.
… — Ты мне как брат, — одними губами произнесла Мая и робко провела ладонью по непокорным волосам Огниана. Пальцами скользнула по его щекам. Ласка её была лёгкая, словно шёлковый платок, колеблющийся на ветру. Пьянящая и едва уловимая, но таящая в себе силу, способную приручить лютого зверя.
Ненависть и страсть… Страсть и ярость слились в один флакон и забурлили в жилах Огниана. Но он стоял. Не двигался и молчал. Ему казалось, стоит хотя бы моргнуть, и он не сдержится. Он убьёт её. Затем уничтожит и себя.
«Глупо! — убеждал он себя. — Надо уйти. Отпустить и забыть. Погубить легко, а сделать счастливой? Ты слаб ли для этого?»
Мая, вздохнув, положила руки на его плечи.
— Как самый близкий друг, — сдавленно добавила она, уткнувшись носом в напряжённую грудь Огниана.
— И не более, — ровно сказал он, рассеянно смотря куда-то вдаль, сквозь стены и стёкла, в пустоту равнодушной ночи.
— Прости, — хрипло простонала Мая и теснее к нему прижалась. Но он не стал обнимать её в ответ.
— Возможно… — Огниан начал сам с собой играть в шахматы. — А может, и нет, — он посмотрел в окно, на солнце, которое уже практически скрылось за чертой горизонта. Осталась лишь пара секунд… Дух наступающей темноты запутался в кронах деревьев. — Ты волнуешься за него? — голос был лишен интонации.
— Вы враги? — Милена сделала крохотный шаг вперёд.
Огниан мягко и печально улыбнулся.
— Вероятно… — он склонил голову набок. — У нас сложные отношения, — с отрешённым взглядом покачал своего короля, ощутив, как внутри него словно уплотнились облака. Мгновение, и в проклятой душе послышался гром, а потом пошёл проливной дождь. Холодные капли стали размывать зыбкие иллюзии… Это ни она и ни она… Ни одна из них. Только внешность, призрак их оболочки, не более.