Напротив Вира, около стеллажа с книгами, в инвалидном кресле сидела девушка, облокотившись о поручень. С широко распахнутыми глазами, в которых словно отражалось безоблачное небо, она смотрела на Милену и, будто опасаясь нечто важное упустить, сосредоточенно её слушала. Поймав на себе изучающий взгляд Айрис, она устремила на неё тревожный взор, но вскоре его потупила и довольно нервно заправила за ухо выбившуюся из сделанного наспех конского хвоста прядь волос цвета топлёной меди. На её указательном пальце было кольцо с красно-фиолетовым аметистом. Серьги, браслет и цепочка отсутствовали. Одета она была в слегка растянутую красную майку и джинсы. Эту девушку звали Делия и она, как и Урсула, являлась ведьмой, которая три года назад стояла на пороге Тьмы, но Огниан успел и её уберечь. Вернул Свету, от которого она чуть не ушла.
– Поэтому мы обязаны обеспечить надлежащую защиту, – Милена посмотрела на Алекса, – тем, кто нуждается в ней. И нам не стоит полагаться на помощь сверху. Мы совершенно не знаем, какие ветра порождают разыгрывающуюся бурю. Не можем доверять без оглядки тем, кому не готовы подставить спину.
– Приятно знать, что ты свою мне не прочь, – Вир, вынырнув из задумчивости, игриво подёргал бровями.
– Айрис, – словно и не заметив флирта, обратилась к ней Милена, когда та доедала последний кусок мяса, – отведи, пожалуйста, Алекса с матерью на второй этаж.
Айрис кивнула и, отодвинув тарелку в сторону, встала и подошла к мальчику. Мягко улыбнулась, присаживаясь на корточки. Она всё ещё чувствовала лёгкое недомогание из-за недавно перенесённых ран, но близость любимой души заглушала любую боль.
– Пойдём, милый, в другую комнату. Там тётя Милена приготовила для тебя уйму различных игрушек, – с нежностью провела ладонью по его волосам.
– А танки и солдатики там будут? – в серо-зелёных глазах Алекса вспыхнуло любопытство.
– Безусловно, – Айрис взяла его на руки. – Ты мечтаешь стать воином?
Алекс замотал головой.
– Нет. Хочу быть врачом. Буду лечить солдат.
– Молодец, – поцелуй в щёку. – Пойдём, Холли, – обратилась она к его матери, которая была подавлена и часто с испугом, но вместе с тем и с налётом любопытства разглядывала присутствующих в доме. Взяв со стула оставленную ранее сумку, Холли последовала за Айрис. Они поднялись на второй этаж по винтовой лестнице, ступени которой были выполнены из ясеня. Прошли мимо нескольких дверей, по бокам которых стояли тумбы, а на них – карликовые деревья и где-то букеты в вазах. Алекс слегка дёрнул Айрис за прядь волос.
– Что это за цветы? – не без интереса спросил он.
Айрис замедлила шаг. Из окна напротив в глаза ударило солнце.
– Гиацинты, – ласково ответила она и, взяв один из них, отдала Алексу. – Нравится, как пахнет?
Он кивнул.
– Есть одна древнегреческая легенда о гиацинте. Она повествует о том, что любимцем Аполлона был юноша – сын царя Спарты – Гиацинт. Однажды, когда уже близился жаркий полдень, во время их состязаний, кто дальше метнёт тяжёлый диск, Бог запустил свой… Тот полетел ввысь, почти к самим звёздам. Гиацинт побежал в ту сторону, куда диск должен был упасть. Он всем сердцем и душой чаял показать Аполлону, что не уступит тому в силе и ловкости. Упавший на землю диск отскочил от удара и с невероятной силой попал в голову подбегающему к нему Гиацинту. Тот мгновенно замертво рухнул на землю. Алая кровь хлынула из раны и обрамила тёмные кудри. Аполлон, крепко обнимая юношу, заплакал. Его слёзы смешались с кровью… Гиацинт отошёл в царство Аида, и тогда Аполлон сказал: «Всегда будешь ты жить в моём сердце, прекрасный Гиацинт. Пусть же память о тебе вечно живёт и среди людей». На месте погибели Гиацинта вскоре вырос нежный благоуханный фиолетово-лиловый цветок. Древние греки нарекли его гиацинтом в память о любимце Аполлона.
Алекс погрустнел.
– Этот цветок сулит победы и достижения, – улыбнувшись, сказала Айрис. – Он является символом возрождения и невероятной радости. Так что выше нос, – возобновив шаг, она легонько щёлкнула по носу Алекса. Тот засмеялся.
– Не думала, что вы и такое знаете, – едва слышно прошептала Холли.