— Возможно. Можешь позвонить домой, предупредить, что задержишься. Иди, Постов тебя проводит. Позвонишь из приёмной.
Он откидывается на спинку стула и упирается взглядом в бюст Дзержинского, стоящий на его столе. Постояв пару секунд, я поворачиваюсь и иду на выход. В приёмной меня ждёт Кирилл Кириллович.
— На выход, — командует он.
— Минуточку, — я подхожу к столу секретаря и снимаю телефонную трубку.
— Трубку на место! — недовольно бросает Постов.
Я не обращаю внимания и начинаю набирать номер.
— Ты не слышишь? — хмуро наседает он.
— Мне нужно позвонить, — отвечаю я.
— Нет, я сказал!
Он подходит ближе и опускает пальцы на рычаг, другой рукой хватает меня за локоть. Вот же сучонок. Он мне ещё за моих парней должок не отдал. Я не забыл и обязательно взыщу. Обязательно.
— Руки убери, — тихо сквозь зубы говорю я.
— Чего⁈ — повышает он голос.
Сука.
— Руки убери! — повторяю я так зловеще, что фикус, стоящий на столике у секретарши начинает ронять листья.
Я сжимаю в руке трубку, готовясь разбить ему башку.
— Дай ему позвонить! — раздаётся строгий приказ из-за спины.
Я не поворачиваюсь, и так слышно, что это голос Андропова. Постов одёргивает руку и сжимает зубы.
— Отойди, Кирилл, не мешай.
Замечание шефа, разумеется, не делает отношение Кирилла ко мне лучше, но мне без разницы, мне его любовь не нужна, тем более, что ему ещё предстоит получить по жбану. От меня и от парней.
Я звоню Наташке и сообщаю, что, вероятно, сегодня не вернусь. Я говорю, что волноваться не стоит и у нас тут просто большой разговор намечается… Но вот, насколько большой я и сам не знаю. Кажется, она чувствует неуверенность в моём голосе и начинает всё-таки волноваться.
— Точно, всё в порядке? — уточняет она. — Когда тебя ждать?
— До свадьбы точно вернусь, — пытаюсь разрядить я обстановку.
— Это мы ещё посмотрим, — тихо цедит Постов.
Ну что он делает? Явно же нарывается, что ещё? Мудила с Нижнего Тагила.
Мы выходим из приёмной Андропова и идём по коридору. Представляю себя Штирлицем, которого приведут сейчас в камеру и оставят думать, созерцая разложенные инструменты для резьбы по живому.
Но нет, ожидания, вернее, опасения не оправдываются. Мы заходим в комнату, судя по всему, предназначенную для отдыха или проведения бесед в неформальной обстановке.
Здесь стоят два дивана, напротив друг друга и большой журнальный стол между ними. С двух сторон приставлены большие кресла. На столике валяются иностранные журналы.
На стене висят несколько пейзажей в богатых рамах и стоит стол для переговоров. Всё довольно стильно и со вкусом. Пахнет въевшимся запахом табака.
С кресла поднимается опрятный старичок с абсолютно белыми волосами.
— Евгений Иосифович, — обращается к нему мой конвоир. — Вот пациент. Вручаю его в ваши руки.
Не дожидаясь ответа, он идёт к конференц-столу, где два сосредоточенных мужика устанавливают ящики аппаратуры, опутанные проводами.
— Здравствуйте, молодой человек, — говорит старичок. — Я Евгений Иосифович Сойкин, врач-психиатр. Присаживайтесь на диван, пожалуйста.
Ещё и положит сейчас, как киношный психоаналитик.
— Мне велено проверить симулируете вы или нет, — доверительно улыбается он.
— Симулирую ли я? — удивляюсь я, опускаясь на мягкий диван. — Впервые слышу, чтобы кто-то пытался симулировать душевное здоровье.
— Да, да, — добродушно улыбается Сойкин. — чего я только не видывал на этом свете. Ну, ладно, будем считать, что мы пошутили.
Взгляд у него цепкий, а лицо доброе. Он тщательно выбрит и элегантно, чтобы не сказать щеголевато, одет. Костюм тройка, дорогие туфли, явно импортные рубашка и галстук.
— Итак, молодой человек, как вас зовут?
— Егор Андреевич Брагин. Для вас — просто Егор.
— Прекрасно-прекрасно. А сколько вам лет, Егор?
— Восемнадцать.
— Чем занимаетесь? — участливо спрашивает он. — Учитесь или работаете?
— Учусь заочно и работаю.
Он расспрашивает меня о работе, об учёбе, о родителях, о сердечных привязанностях, о любимых книгах и фильмах.
— Чудесно, — удовлетворённо машет он головой. — А сейчас мы с вами займёмся одним увлекательнейшим делом. Я стану показывать вам картинки, а вы будете рассказывать, на что это похоже. Первое, что придёт в голову, хорошо?
— Согласен, — киваю я.
Тест Роршаха. Не знал, что его использовали в Союзе. Возможно, и даже скорее всего, этот Сойкин имеет собственные методики специально для органов. Кстати, Роршаха этого только ленивый не критиковал, насколько я знаю. Впрочем, давайте поиграем, раз уж это так необходимо.