, - произнёс он по французски. Один из воинов рассёк путы на руках Анны-Элеоноры, развязал рот и подтолкнул её ко мне. Сделав несколько шагов и оглядевшись по сторонам, она увидела лежавшую в снегу голову герцога. Издав вопль подобно обезумевшему зверю, девушка рухнула на колени и взяв в руки мёртвую голову, стала осыпать её поцелуями. Это зрелище было для меня настолько отвратительным, что я невольно отвернулся. - Вот оно как!- усмехнулся Сулейман-паша. Оказывается девчонка нашла себе другого покровителя... Не понимаю я этих франков. Молодой Шайтан-паша ради неё покрыл позором своё имя, а она плачет по другому. Гяуры слишком много позволяют своим женщинам. - Он говорил по турецки, но я достаточно сносно понимал их язык. К нему подъехал какой-то молодой знатный турок в богатой одежде, и спросил что делать со мной. - Он свободен, пусть уходит вместе с девчонкой,- ответил ему Сулейман-паша. - Я не могу нарушить своё слово. - Но как же так, Сулейман-эфенди! Что стоит слово данное неверному! Отпустить этого дьявола?! Паша с Шайтаньей горы - жестокий убийца! Его именем наши войны пугают друг- друга! Да он лично убил больше сотни правоверных, содрал кожу с сотника Юсуфа и сшил из неё сопоги. (Меня очень рассмешило то, как этот турок перевёл нашу родовую фамилию). - А из его черепа сделал чашу для питья,- кивнул Сулейман-паша. - Я это прекрасно знаю, Анвар. - Вот-вот, этот человек не менее опасен для нас, чем был Дракул- Казыклы. Его надо убить пока он в наших руках. Убьём эту кровавую неверную собаку! - от негодования турок даже стал заикаться. - Ты плохо меня расслышал, Анвар?- военначальник повысил голос. - Пускай уходит! Всё равно он уже проклят Всевышним. Этот негодяй предал и убил своего друга и благодетеля. Двадцать лет мы тщетно пытались уничтожить Дракулу - нашего злейшего врага. А он сделал это из-за какой-то девчонки. Пускай живёт... если сможет. А ты, Анвар, собери своих людей и займись похоронами наших воинов. - С этими словами он повернул своего коня и, окинув хмурым взглядом поле недавнего сражения, поскакал прочь. - Да, гяур, чуть не забыл! - снова окликнул меня Сулейман-паша по французски. Он придержал коня и привстав в седле швырнул мне кошель. - Кажется у вас христиан это обычная плата за подобные дела. Кошель упал к моим ногам. Я не знал какой чеканки лежали в нём монеты, но определённо то что они серебряные и их там было ровно тридцать. Снова пошёл снег. Турки исчезли за пеленой белых летящих хлопьев забрав с собой голову господаря. Анна-Элеонора стояла на коленях в снегу и раскачивалась словно в трансе. Она зачерпывала руками окровавленый снег, и поднося к глазам зачем-то пристально рассматривала. -Нам надо идти, дорогая. Разреши я помогу тебе сесть на коня,- сказал я ей. - Сейчас турки вернутся хоронить свою падаль. Нам лучше не попадаться им на глаза. - Я слегка дотронулся до её плеча. Но девушка резко отшатнулась, как будто моё прикосновение жгло её тело. Поднявшись с колен она увязая в снегу отбежала от меня на несколько шагов. - Вильгельм, так это сделал ты?!! - её голос дрожал, а из глаз ручьём текли слёзы. - Я всё слышала и тоже знаю турецкий! Ты убил герцога Дракулу?! Отвечай!!! - потребовала она. - Мне пришлось это сделать. Милая Анна-Элеонора, выслушай меня. То была единственная возможност спасти твою жизнь. - Ты предал и убил великого человека! Убил Влада Дракулу, который всецело доверял тебе?! И ты сделал это из за своей глупой ревности?!! В обмен на мою ничтожную жизнь?!! - Она тяжело, надрывно дышала открыв рот и притом дрожала всем телом. - Твоя жизнь для меня бесценна! Я не мог поступить по другому, -произнеся это, я попытался взять её за руку. Но Анна-Элеонора вновь отпрянула от меня. Её взгляд излучал только ненависть. - Негодяй! Какой же ты негодяй! Я ненавижу тебя! - выкрикнула она мне в лицо, и при этом её голос ничуть не дрожал. - Что ты такое говоришь, Анна-Элеонора?! Да турки изрубили бы тебя на части или сожгли заживо! Ты сама это знаешь! - Пусть так! Но я любила его, и с радостью отдала бы за него жизнь! А ты убил его! Убил мерзко, предательски, вероятно ударом в спину! Ведь в честном бою тебе никогда-бы его не одолеть! Будь ты проклят, негодяй! Ненавижу! - Ты сошла с ума, Анна-Элеонора! - вскричал я. Слова девушки приводили меня в отчаяние. - Из-за тебя я погубил свою душу, а вот ему ты была безразлична! Молилась на человека которому до тебя не было и дела, а меня проклинаешь! Ты подарила Дракуле медальон со своим портретом, а он и не подумал спасать тебя! - Я уже терял самообладание. - Душу! Ты сказал что ради меня погубил свою душу?! Подлый убийца, да твоя душа уже давно принадлежит Дьяволу! - Прокричав эти слова, моя возлюбленная Анна-Элеонора выхватила кинжал и бросилась на меня. Только тут я заметил что турки вернули даже её старинный кинжал, которым она хвасталась перед господарем. Я был настолько поражён её поступком, что первый удар чуть было не достиг цели. Лишь в последний момент я перехватил её руку с кинжалом направленным прямо мне в сердце. - Анна-Элеонора, что ты делаешь, любовь моя?! Опомнись! - Убиваю предателя! - вырвав руку она снова замахнулась. - Ненавижу тебя, мерзкое ничтожество! - Я вновь едва увернулся от удара которым девушка очень ловко попыталась перерезать мне горло. Дальше не помню как всё произошло... Словно сгустилась какая-то тьма и поглотила меня полностью. Пробудившееся бешенство я уже не мог сдержать. Вырвав у Анны-Элеоноры кинжал я прокричал: - Нет, это я тебя ненавижу! Тебе не нужна была моя любовь?! Она тебя тяготила и раздражала! Ты готова была прислуживать герцогу как собачонка! Стать его шлюхой! А на мою, погубленную ради тебя, бессмертную душу, смотришь с презрением! Ну что ж, отправляйся к своему прекрасному Дракуле! Надеюсь что он тебя ещё ждёт!.. - Не знаю как... но я вонзил этот злосчастный кинжал в сердце Анны-Элеоноры. Тело моей несчастной возлюбленной слегка подбросило кверху, и издав приглушонный крик она стала оседать. Вот таким несчастливым образом закончилась моя первая и единственная любовь на этом свете. Не думаю что она была послана мне Богом. - Будь ты проклят... За меня отомстят... твоя кровь смоет мою, - прошептала Анна-Элеонора с трудом шевеля губами. - Затем её прекрасные зелёные глаза застеклянели и душа покинула наш бренный мир. Таким образом я уже дважды был проклят за сегодняшний день. Не вынимая кинжал из груди девушки, я положил её тело поперёк седла и двинулся в город. Я тоже был мёртв. Вернее погибла моя бессмертная душа, а вот подлое и суетливое тело продолжало цепляться за жизнь. Шагая пешим и ведя в поводу моего верного Грома, я пытался сочинить сколько-нибудь достоверную историю чтобы обьяснить смерть герцога и Анны-Элеоноры. Пропустив меня через городские ворота, стража встретила нашу скорбную процессию гробовым молчанием. В большом старинном доме где расположился герцог, собрались последние дворяне сохранившие ему верность. Всего - чуть больше полутора десятков человек. С глубоким трауром на лицах, они сняли с седла тело девушки и внеся в дом положили на широкую дубовую лавку. Обе дальние венгерские родственницы Анны-Элеоноры, вместе со сбежавшимися служанками огласили надрывным плачем пустое пространство зала, что ещё более усилило общее траурное настроение. Все понимали что не сегодня так завтра турки возьмут Бухарест, и подобная судьба может ожидать многих. Я рассказал присудствующим здесь дворянам, о том что наш отряд во главе с самим господарем, совершил ночную вылазку чтобы убить турецкого военначальника и освободить Анну-Элеонору. Но, к несчастью, мы попали в засаду устроенную турками. Наши валашские воины сражались геройски, но погибли все, до единого человека. Герцог Дракула бился как лев, и пал на грудах вражеских трупов подобно древнему герою. Турки отрезал ему голову чтобы отправить в Стамбул и преподнести своему султану Мехмеду II. Я никак не мог предотвратить его гибель, но мне удалось пробиться в шатёр где турки держали Анну-Элеонору. Но увы, и здесь меня ждала неудача. Было уже слишком поздно! Благородная, гордая девушка, не желая подвергнуться бесчестию, покончила жизнь самоубийством. Не ожидая избавления и находясь в отчаянии, она закололась собственным кинжалом. Мне удалось лишь отбить у турок её бездыханное тело. Наверное многие усомнились в правдивости моего рассказа, но высказать это вслух никто не посмел. Некоторые осуждающи качали головой и говорили что самоубийство это тяжкий грех. Что Анне-Элеоноре придётся очень не легко отвечая перед Господом за свой поступок на том свете. Другие сетовали на то, что в окружении Дракулы уже вторая женщина кончает самоубийством. Сначала первая жена бросилась с башни в пропасть, а теперь любовница закололась кинжалом. Но кое-кто подивился что турки, захватив в плен девушку, оставил при ней кинжал. А один тюрингский рыцарь, Гельмут фон Ваккенродер вообще усомнился что Анна-Элеонора покончила самоубийством. - Удар, прервавший жизнь несчастной девушки, был очень сильным и нанесён несомненно опытной рукой,- заявил он. - Посмотрите, ведь кинжал вошёл в грудь по самую рукоять. Не думаю чтобы хрупкая девушка могла сама себе нанести такую страшную рану. Это скорее напоминает хорошо выверенный удар матёрого убийцы. Вернее всего её убили турки. - Все дружно посмотрели на меня, словно требуя дополнительных обьяснений. - Очень может быть, господа,- пожал я плечами. - Видите ли, я находился в так