ся назад. - Маленький человечек кивнул своей плешивой головой и засеменил к выходу. - И ещё нам понадобятся факелы,- прокричал Бруно ему в след. - Здесь же полно свечей. Каждый из нас может взять по связке и этого будет вполне достаточно,- возразил граф. - Факелы удобнее и дадут гораздо больше света. К тому же это кое-какая дополнительная защита от вампиров. Сейчас у них время сна, но в темноте они всё равно очень опасны. - А они не могут нас почувствовать? - понизив голос почти до шёпота спросил граф. Но Ван дер Страатен только пожал плечами. - Думаю вампир уже знает о нашем присутствии,- заявил он. - Сон упыря подобен летаргическому состоянию. Он всё слышит и чувствует на довольно большом расстоянии от своего лежбища, но, либо не может двигаться, либо очень слаб. Такова их природа в светлое время суток. - То есть вы хотите сказать что сейчас, когда светит солнце, он или они совершенно беззащитны? Так мы ничем не рискуем, и без всяких проблем можем их уничтожить? - с энтузиазмом воскликнул Струэнзе. - Это далеко не так,- поморщился голландец. Видимо ему уже надоело разъяснять нам, словно малым детям, очевидные для него истины. - От восхода солнца и до двух часов дня, вампир лежит в своей могиле абсолютно неподвижно. Это так называемое "Золотое время" для всех охотников на подобную нечисть. Слава богу, господа, сейчас мы находимся именно в этом временном промежутке, и у нас есть ещё более часа драгоценного времени. С двух часов дня и до захода солнца, вампир может двигаться, но всё ещё очень слаб. И лишь после заката, полностью обретает свою нечеловеческую, потустороннюю силу. И кстати, господин Струэнзе, если я говорю что до захода солнца вампир очень слаб, это вовсе не означает что он не способен перегрызть вам горло. Чем глубже под землёй расположено его мёртвое лежбище тем слабее на него действует солнце. - Да, но сейчас-то он должен лежать неподвижно,- неунимался неугомонный Олав Христиан. - Даже если упырь неподвижен, не стоит думать что он абсолютно беззащитен. Эта ошибка стоила жизни многим неопытным охотникам. Любой вампир, и в особенности Хозяин, устанавливает вокруг своего мёртвого лежбища мощную ментальную защиту. Иногда её называют "коконом отрицания". Очень неприятная вещь. - И что это значит? Он способен как-то воздействовать на психику? - И это тоже. Он может заставить вас не заметить его лежбище, и пройти мимо. Увидеть вместо лаза или прохода глухую кирпичную стену. Может проникнуть к вам в мозг и вызвать страшные, угрожающие образы, забытые детские страхи. Подойдя близко к его склепу, вы можете почувствовать дурноту и головную боль, что не даст вам двигаться дальше. Для случайного человека это, как правило, будет достаточным чтобы повернуть обратно. Но если человек излишне настойчив, и, несмотря ни на что, всё ближе подбирается к его тайному склепу, то Носферату способен попросту лишить его разума. Неопытный охотник почувствует приступ сильнейшего страха, чудовищной тоски, или нечем не обьяснимой ярости. В этом состоянии он способен наложить на себя руки, или напасть на своих товарищей. Но и это ещё не всё. Сильный вампир может проникнуть в ваши воспоминания, выудить оттуда самые страшные, зловещие или позорные эпизоды, и показать перед вами в виде призрачных видений. - Это ужасно. Так можно и с ума сойти. Страшно когда мертвец проникает к тебе в мозг,- пробормотал мой датский приятель поражённый всем услышаным. - Вот именно. И поэтому охотой на ночную нежить должны заниматься исключительно профессионалы,- назидательно произнёс Бруно, при этом почему-то посмотрев на меня. В этот момент вернулся Фриц. Гремя связкой ключей он подошёл к графу и положил её на скамью. - Вот Ваше Сиятельство, а факелов я нашёл только два. Зато принёс вот это, - маленький человечек поставил рядом старую масленную лампу. - Церковный сторож, чуть с ума не сошёл когда узнал что мы собираемся спускаться в подземелье. Ее Богу, Ваше Сиятельство, он так напугался что мигом протрезвел,- затараторил Фриц. - Ох, Ваше Сиятельство, страшное вы дело задумали. Уж очень это опасно. Сторож, а его кстати зовут Феликс, сказал мне что ни разу на его памяти, никто не открывал ту дверь в подземелье. А уж в склеп, так наверняка, вообще никто не лазил, за все четыреста лет. - На его памяти... Ты болван, Фриц. Он работает церковным сторожем второй день. Что он может помнить? - отмахнулся от него граф - Да он двадцать лет отработал здесь раньше. Это уже, отец Бернардо, перед самым своим уходом на пенсию, уволил Феликса за пьянство. А теперь, когда нынешний то сторож сбежал, пришлось опять вернуть. Ох не надо-бы вам туда спускаться, Ваше Сиятельство! Нехорошее там место, страшное. Это вам все прихожане скажут, что церковь здешнюю посещают. Звуки от-туда по ночам всякие нехорошие раздаются, будто кто-то зубами скрежещет, или стонет. Страх-то какой! - Перестань Фриц. Прекрати причитать подобно старухи. Если ты боишься спускаться в склеп, что ж, можешь остаться здесь и ждать нас, - граф хлопнул по плечу своего управляющего. Затем он обратился к Бруно: - Что там с нашим оружием, господин Ван дер Страатен? Не будем больше терять время. - Бруно без лишних слов развернул два длинных холщёвых свёртка, вынимая на свет весь наш антивампирский арсенал. Итак, мы располагали тремя охотничьими ружьями и двумя старыми пистолетами с запасом серебряных пуль для них. А также двумя укороченными пиками, с покрытыми серебром остриями. Кроме того у меня был револьвер, патроны к которому Бруно сумел оснастить серебрянными пулями. А на поясе самого Ван дер Страатена болтался огромный тесак. - Вот всё что имеем, господа. Все пули освящены. Над ними, как и вообще над всем оружием, я прочёл специальные заклинания и окропил святой водой. Так что можете выбирать что кому подходит. Я, лично привык к своему старому, доброму ружью.- Граф, будучи заядлым охотником, тоже выбрал ружьё. Третье, не взирая на свою близорукость, взял доктор Войцеховский. Струэнзе получил пистолет и одну из посеребрёных пик. Вторая пика досталась мне, а Фриц с большой неохотой взял оставшийся пистолет. Проверив своё оружие и всё тщательно осмотрев и зарядив, наша небольшая компания сгрудилась около низкой, обитой позеленевшими листами меди, старинной двери. От этой двери уходила вниз узкая винтовая лестница, что вела к подземному склепу Святого Максенция. Фриц, дрожащими руками долго не мог попасть в замочную скважину. Затем неменьше труда он потратил чтобы провернуть ключ. По видимому эту дверь действительно очень долго не открывали и замок сильно заржавел.Наконец раздался щелчок и дверь, издав неприятный, берущий за душу скрежет открылась вовнутрь. Из чёрного проёма лестницы ведущей в подземелье тутже потянуло холодом и сыростью. Наверное у каждого из нас в этот момент мороз побежал по коже. Угольно-чёрный мрак разверзшийся перед нами, более всего напоминал дыру ведущую прямиком в преисподнюю. - Господа, спускаться по лестнице нам придётся по одному. Не скрою, тот кто будет идти первым подвергнется максимальной опасности. Самым опытным в подобных делах, из всех здесь присудствующих, являюсь конечно я. Но... мне предпочтительно идти хотя-бы вторым... Дело не в том что мне страшно... Просто если случится нападение, то моя гибель лишит и всех остальных шансов на спасение. Но если у меня будет в запасе хотя-бы пара мгновений, я смогу прицелится и поразить монстра. - Вообще-то в подобных случаях, в первых рядах должен идти человек наиболее опытный,- замогильным тоном произнёс Струэнзе. - Но, господа, может быть нам бросить жребий? - Перестаньте, Олав, нехватало ещё чтобы мы играли в орлянку и спорили до заката. Надо спешить пока светит солнце,- сказал я отодвигая Бруно, и запалив факел протиснулся сквозь низкий проём двери.