нные готические буквы. Надпись сделанная на латыни гласила " Здесь покоится Святой Максенций - псалмопевец Божий". - Странно всё это,- сказал Бруно. Слишком короткая эпитафия, и сделана она почему то не на самом саркофаге а на этой дверце. Вообще всё погребение какое-то очень странное. - Голос голландца звучал под сводами подземелья необычно глухо. - А вы заметили, господа, что здесь стало очень душно,- заметил доктор Войцеховский. - Да и вообще, как-то очень не уютно, словно что-то на тебя давит. Дышится здесь тяжело, что ли? Склеп, одним словом. - Это они, - в руках у Бруно появился какой-то чёрный кристал на цепочке. - Мы сейчас, господа, на себе ощущаем мистическое излучение живых мертвецов. Это и есть их ментальная защита. Кокон отрицания. Оно призвано не пропустить нас дальше. Видите как тускло горят наши факелы. Я посмотрел на огонь своего факела и с удивлением заметил что действительно, свет исходящий от его пламени будто рассеивался в темноте и освещал гораздо меньшее пространство подземелья чем был-бы должен. - Вот видите: и свет и звук здесь теряют свою силу, словно сталкиваясь с сильным сопротивлением. Это обычное явление для жилища вампиров. Ведь здесь уже начинают действовать законы потустороннего мира. - Тогда давайте побыстрее вскроем этот склеп. Сделаем всё что положено и поднимемся на верх, - громко произнёс граф. Но его голос, чудесным образом, тонул в пространстве словно звучал сквозь слой ваты. - Ключи! Где ключи?!- граф поднял вверх масляную лампу оглядывая всех присудствующих. - Фриц! Фриц! Где этот бездельник? - Фриц остался наверху,- ответил доктор. - А ключи у меня. И его пистолет тоже. Бедняга в последний момент так раскис, что я, как представитель медицины стал опасаться за его душевное здоровье. - Вот ведь трус!- усмехнулся граф принимая из рук доктора тяжёлую связку ключей. - Вы несправедливы к нему, Ваше сиятельство. Ваш управляющий искренне предан вам, но и у всякой преданности есть свои границы. - Вот я и говорю - трус! - положив ружьё на каменный пол, граф пытался открыть бронзовую дверцу. - Вот этот большой старинный ключ наверное должен подойти,- пробубнил он наморщив лоб. - Вот чёрт! Ничего не видно! Доктор, будьте так любезны, поднимите эту лампу повыше. Да-да, вот так, спасибо. Подайте пожалуйста мне склянку с маслом. Замок наверняка сильно заржавел, думаю куда сильнее чем наверху. Если хорошенько не смазать то открыть его не получится. - А вы почувствовали, господа, что в ушах стоит какой-то звон? - Конечно почувствовали, господин Струэнзе, я только не могу понять почему этот их, потусторонний магнитизм так слаб. - Доктор, отойдите в сторону вы мне мешаете, - с раздражением произнёс граф по прежнему возившийся с замком. Этот замок точно не открывали все четыреста лет. Доктор, какого чёрта! Куда вы убрали лампу?! - Вы же сами сказали чтобы я поднял её, господин граф. - А теперь поставьте на место! И вообще... отойдите, вы разве не видите что мешаете мне. -Наконец замок приглушонно щёлкнул и граф дважды провернул в нём ключ. Взвизгнули петли и дверца открылась. - Господа, всем максимальное внимание,- скомандовал Бруно нацеливая своё ружьё в открывшееся за дверцей таинственное пространство. Тоже самое сделали и граф с доктором Войцеховским. - Господин барон, вы заходите первым. За вами господин Струэнзе. Я не стал спорить с этим самозванным командиром. Ведь сейчас речь шла о жизни моей невесты. По этому я просто вынул револьвер и протиснулся в миниатюрную, почти игрушечную дверь. На голову мне посыпалась многовековая пыль и каменное коршиво, а лицо неприятно облепила паутина. Мой факел осветил гораздо большее, по размерам, помещение. Вернее это была пещера, стены, пол и потолок которой были явно созданы матушкой природой а не руками человека. Посреди этой пещеры, на небольшом естественном возвышении, находился древний каменный саркофаг, очень массивный и грубо обработанный. Позади раздался шёрох, и издавая негодующее кряхтение, в пещеру проник Струэнзе. С его ростом, бедняге пришлось почти встать на четвереньки. - Чёртов голландец, и кто, скажите на милость, назначил его командовать? - проворчал он сразу принявшись неловко отряхиваться. Осмотревшись по сторонам он застыл на месте. - О... Как интересно! Людвиг, вы это видите?! Здесь точно находится очень древнее погребение. - Конечно. Ему уже четыреста лет,- сказал я пытаясь разобрать надписи на крышке каменного саркофага. - О нет, мой друг! Думаю намного больше, может быть лет так на тысячу. Это явно языческое погребение. Вот посмотрите - в правом углу свалены подношения. Это могила какого-нибудь знатного война, может даже правителя. - Я посмотрел в ту сторону куда указывал Струэнзе, но увидел лишь груду всякого мусора. Проржавевшее насквозь железо, бывшее раннее доспехами и мечами из низкопробной стали. Множество разбитых и относительно целых глиняных кувшинов, чьё содержимое давным-давно превратилось в пыль. Ещё всякий древний и никому не нужный хлам. Между тем, трое наших спутников тоже проникли в пещерный склеп и с интересом его разглядывали. Осветив факелом саркофаг, я всё же сумел прочесть надпись на его крышке. Она тоже была не латыни и сделана всё теми же готическими буквами. " Бог милостив. Теперь надейся только на это." - Пальцем в небо вы попали, Струэнзе,- усмехнулся я. - Судя по этой латинской надписи: погребение точно относится к христианской эпохи. Неужели это действительно могила Святого Максенция - псалмопевца? - Не похоже это как-то на могилу святого,- задумчиво сказал Бруно водя пальцем по выбитым на камне буквам. - Судя по эпитафии, это скорее могила великого грешника. И надпись вырубленна очень грубо, будто-бы наспех. - Нет, дорогой Людвиг, я вовсе не попадал пальцем в небо. Надпись может быть и относится к христианскому периоду, но была сделана гораздо позднее, а само погребение и этот каменный гроб - точно языческие. - Господа, господа! Помните зачем мы сюда пришли,- оторвал нас от размышлений Бруно. - Необходимо снять крышку саркофага. Если упырь здесь, то можете считать что нам очень повезло. Встав по одну сторону каменного саркофага, мы попытались сдвинуть толстую массивную плиту накрывавшую древний гроб. Но несмотря на все наши усилия крышка совершенно неподдавалась. Нам не удалось её сдвинуть ни на дюйм. - Господин граф, вы могли бы позвать сюда нескольких крепких мужчин из деревни? Желательно с инструментом,- спросил Струэнзе. Но граф и Бруно просто рассмеялись. - Дорогой наш Олав Христиан, думаю что мне не удастся заманить сюда не одного человека. Ни за какие деньги. Вы же видите что даже мой преданный Фриц, и тот благоразумно предпочёл остаться наверху. Передохнув мы снова навалились на плиту, и на этот раз чуть-чуть её сдвинули. Тяжело дыша мы облокатились на холодный камень саркофага. - Сюда бы пару стальных ломов,- вздохнул доктор. - Кое-кому следовало бы подумать об этом зараннее,- мстительно заявил Струэнзе, кинув взгляд в сторону Бруно. Но тот только поморщился. - Признаю, господа, это моя оплошность, однако всего не предусмотришь. И в конце-концов, нас здесь пятеро сильных, здоровых мужчин, неужели мы не справимся с этой плитой. - После этих слов, мы снова налегли всеми силами на крышку саркофага. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее она стала съезжать в сторону и в конце-концов рухнула на пол расколовшись на две части. Едва отдышавшись, мы осторожно заглянули в открывшийся саркофаг. Внезапно нас всех обдало холодным воздухом, да так, будто рождественский морозный ветер заполз нам за воротник и пронизал до самых костей. Бруно тутже схватил своё ружьё и нацелил в раскрытое чрево каменного гроба. - Господин барон, держите наготове свой кольт, а вы, наш юный датский друг, приготовьте пику. Всё это сейчас вам может понадобиться. Что касается вас, господин граф, пожалуйста станьте слева и возьмите на прицел саркофаг. - Ну а мне что делать,- робко поинтересовался доктор Войцеховский. - А ты, Броник, лучше отойди подальше и опусти ружьё. А то, не ровён час, подстрелишь кого-нибудь из нас сослепу. И сделай милость, не мельтеши под ногами. В пещере продолжало холодать, но никто из присудствующих не обращал на это внимание. Нас больше интересовало то что находится в огромном каменном гробу. Но рассмотреть что либо там, было невозможно. Всё внутреннее пространство саркофага заполнял некий непроницаемый зеленоватый туман, от которого и распространялся на всю пещеру холод. Бруно, продолжая держать в одной руке ружьё, вынул из нагрудного кармана какую-то склянку и начал разбрызгивать её содержимое над этим холодным туманом. Проделывая это, он монотонным и замогильным голосом произносил на латыни неизвестное мне заклятье или молитву. По поверхности заполнявшего саркофаг тумана пошла рябь, и стала волнами расходиться в разные стороны. Постепенно зеленоватая дымка начала бледнеть и полупрозрачными хлопьями подниматься вверх. - Господа, ни в коем случае не вдыхайте эти испарения,- немедленно предупредил Бруно прикрывая нос шёлковым платком. Но его уже никто не слушал. Зачарованно мы смотрели на открывающуюся перед нами картину. Из прорядившейся пелены морозного тумана, медленно выступала фигура молодого воина лежавшего в каменной домовине. Удивительно, но тело представшее перед нами, несмотря на прошедшие века, вовсе не было тронуто тлением. Казалось что его только что положили в саркофаг. Более того! Мог