об покрытый серебром... Всё это не позволит нечистой твари завладеть душой и телом моей возлюбленной. Эта мысль лишь на мгновение пронеслась в моей голове, но я был неприятно поражён тем что вообще мог думать о таких вещах. И притом ещё так холодно и расчётливо. Боже мой! Я дал обещание Анне-Марии защитить её во что бы то ни стало. Как же я могу допустить, пусть даже в мыслях, что переживу её этой ночью. Нет! Либо мы уничтожим вампира, либо погибнем вместе. И пусть тогда у Бруно и его "Братства" болит голова о том как им поступить с нашими хладными трупами. Вот такие невесёлые мысли. Между тем, странные звуки доползли уже до дверей зала и внезапно оборвались. Мы замерли в ожидании того что будет дальше.Время шло но ничего, совершенно ничего не происходило. Не смея шелохнуться мы лишь вглядывались в темноту. Темнота! Вот что было поистинне удивительно. В зале горело несколько сотен свечей, так откуда же здесь взяться темноте? Но пламя этих сотен свечей, удивительным образом, освещало только самый центр зала: пространство очерченное проведёнными Бруно окружностями и линиями пентаграммы. Всё что было дальше - тонуло в абсолютном непроницаемом мраке. Темнота окружала нас сплошной угольно-чёрной, антрацитовой стеной, сквозь которую не проникал ни один отблеск света. Вновь раздался ужасный звук. Теперь он слышался ещё более механическим и каким-то отрывистым. Дверь слегка вздрогнула... потом ещё и ещё. Металлически звякнула тяжёлая бронзовая ручка. - Изыди, упырь, изыди, нечистый дух! - воскликнула фрау Магда. - Нет тебе позволения войти в людское жилище. Здесь власть Господа нашего Иисуса Христа, и тебе здесь нет места. Изыди нечесть, изыди проклятая Богом тварь! Убирайся в чёрную землю, к проклятому своему гробу, к проклятым костям своим! Нет тебе хода сюда! - Белая колдунья произносила это отвращающее заклятье на языке руссинов. Кое-как я всё же смог разобрать то что она говорила. На какой-то момент шум за дверью прекратился. Но не успели мы перевести дух, как дверь снова задрожала. - Господин Бруно, вы могли-бы поставить защиту и перед дверью,- сварливо проворчал фон Траумберг обращаясь к голландцу. - Вы просто забыли это сделать. - Я ничего не забыл, Ваше Сиятельство. Просто я не стал этого делать так как считаю абсолютно бесполезным. - Это почему же? - удивился граф. - Думаю нам бы не повредила дополнительная защита. - А вот я так не думаю. Дело в том, господин граф, что на последнюю защиту мы уже истратили все имеющиеся у меня магические заклинания и охранительные молитвы. Заклинание, магией которого мы пропитали три защитных кольца и пентаграмму, очень сильное. Оно известно ещё с древнейших времён, с эпохи поздней римской империи и называется "Упокоение немёртвого". Оно намного сильнее тех которыми я защищал наши апартаменты и должно произноситься, при каждом случае, только один раз. Это заклинание не только не даёт вампиру приблизиться, но и отнимает у него силу. - Но перед дверью-то почему нельзя было поставить защиту? - всё неунимался фон Траумберг. - Если по соседству установить ещё один защитный эгрэгор, то они просто взаимно ослабят друг-друга, - ответил Бруно. - Я же говорю: это совершенно особое заклинание, "упокоение не мёртвого" не терпит присутствия никакой другой магии. В следующую секунду новая серия ударов обрушилась на дверь. Мне сразу припомнилась наша история на постоялом дворе что случилась в ночь перед приездом в замок. Вампир стремясь проникнуть во внутрь, точно так же упорно и механически сотрясал дверь. А несчастная дверь, огромная, сделанная из полированного тёмного дуба и украшенная ещё несколько столетий назад затейлевой резьбой, сама несомненно являвшаяся произведением искусства, вся содрогалась от частых и мелких ударов раздававшихся снаружи. Никто из нас не проронил ни слова. Находясь как будто под гипнозом, мы молча вглядывались в стену непроницаемого мрака, за которой скрывалось нечто неподдающееся разуму. Нечто умершее почти четыреста лет назад. Затем вновь раздался звенящий металлом и жужащий звук, и дверь распахнулась. Обе створки высоченной двери раскрылись издав характерный скрип плохосмазанных петель, при этом одна из створок сильно ударилась о стену. Всё это мы слышали, но при этом никто из нас ничего не видел. Непроглядная тьма по прежнему всё скрывала, вернее всё то что находилось за пределами освещённого круга. - Господа, кто-нибудь видит что там происходит?- глухим голосом спросил доктор Войцеховский. - Тише, Бронислав, - Бруно сжал его плечо. - Они уже здесь. Тьма сопутствует им, она часть их проклятого мира,- добавил он шёпотом. Анна-Мария, бледная, с плотно сжатыми губами, продолжала держать меня заруку. Я посмотрел на своего денщика. Бедняга Алоис, по видимому держался из последних сил: обезображенное ужасом лицо и выпученные глаза, производили столь же отталкивающее впечатление как и исходящий от него мерзкий запах. От пьянчуги несло смесью обильного пота с сильнейшим спиртовым перегаром. В этот момент Бруно вылил себе на ладонь немного святой воды из бутылочки, и произнеся несколько слов на латыни, выплеснул её в темноту. Послышался всё тот же жужащий звук а потом какое-то шипение, словно вода попала на горячие угли или раскалённый металл. Затем произошло чудесное явление... по другому это и не назовёшь. На какое-то мгновение мрак слегка расступился и на небольшом пространстве превратился из угольно-чёрного в тёмно-пепельный. Это длилось всего лишь мгновение, но мне показалось что я увидел очертания трёх, окружённых голубоватым сиянием, фигур. В следующий миг темнота сомкнулась вновь превратившись в непроницаемую чёрную стену. - Людвиг, ты их видел?! Видел?! - выкрикнула Анна-Мария и её маленькая ладошка сжала мои пальцы. Бруно держа в вытянутой руке взятое из церкви распятье начал читать "Господнюю молитву". Вскоре к нему присоединились: доктор Войцеховский, граф и управляющий Фриц. Дрожавший как осиновый лист на ветру, Алоис, тоже пытался молиться но его трясущиеся губы выдавали лишь нечленораздельное бормотание. Я снова подумал что возможно, для этого бедолаги было-бы куда лучше если он сейчас валялся где-нибудь мертвецки пьяным. Так у него скорее всего было больше шансов уцелеть. Ведь вампирам нужна кровь а не растворённый в ней алкоголь. А пелена мрака вдруг вздыбилась и заходила волнами подобно театральному занавесу. Постепенно она стала раздвигаться. Три человеческие фигуры заключённые в нечто похожее на коконы из голубоватого свечения, выплыли из рваных клубов мрака и зависли в паре футов над полом. - Боже! Боже Всемилостивый!- загнусавил Алоис скороговоркой и при этом зачем-то присел на четвереньки. - Господь Всемогущий, мертвецы пришли! Мертвецы пришли! Они выпьют нашу кровь, забирут нашу душу! Мы погибли! Погибли безвозратно! - Пика с посеребрённым остриём выпала у него из рук и звякнула о плиты пола. - Смерть пришла! Наша смерть! -Я отвесил ему пару оплеух пытаясь привести в чувство. Но он лишь начал жалобно хныкать. - Подбери свою пику, идиот, или я тебе все рёбра пересчитаю,- скрипнул я зубами. Затем посмотрел на графа. Его выпученные глаза, совершенно бескровное лицо и стоявшие дыбом волосы... да что там волосы, у хозяина нашего замка даже усы топорщились, всё говорило о чудовищном душевном потрясении. Вправе ли я обвинять Алоиса в трусости, если у меня самого сердце ухнуло куда-то глубоко вниз а по спине бегали мурашки? Восставшие из могил мертвецы явились сюда, и теперь парили в нескольких футах над полом! И всё это на наших глазах! Скажите, что ещё быстрее способно разрушить ваши привычные представления о мире? Я смотрел на то, что ещё недавно считал невозможным, и невозможным абсолютно. Считал глупыми средневековыми сказками для необразованных и недалёких людей. Но ожившие мертвецы были рядом: две девушки в развивающихся белых платьях и молодой мужчина в долгополом старинном кафтане. Зависнув в воздухе на самой границе освещённого горящими свечами пространства они совершенно равнодушно смотрели на нас. В их глазах была совершенная безжизненность. Молодой мужчина со светлыми, вьющимися волосами в зелёном кафтане расшитом золотыми шнурами, был тот самый вампир изображённый на семейном портрете фон Траумбергов. И именно его я видел в своём сне, и даже разговаривал с ним. Но может быть то ночное видение на самом деле и не было сном? Мертвец конечно же был Вильгельмом фон Траумбергом - древним родственником и почти полным тёзкой нашего радушного хозяина. С двух сторон от вампира, над полом, зависли две мёртвые девушки. Обе поднявшиеся из могилы упырихи были молоды и очень красивы (да простит меня Анна-Мария). Одетые в ослепительно-белые, подобные подвенечным платьям, саваны они казались чем-то очень похожими друг на друга. Одна из вампирш была совсем юной: лет шестнадцати-семнадцати не старше. С густыми каштановыми волосами и очень миловидным лицом украшенном очеровательным вздёрнутым носиком, она выглядела совершенно соблазнительно. Втирая девушка была более зрелой: с тонкими чертами лица и высоким лбом, её красота производила впечатление суровой и даже жестокой. - Боже мой! Может ли такое быть?! - прошептал граф захрипев как от удушья. - Это ведь Агнешка... Агнешка... Одна из моих нянек... та что умерла пятьдесят лет назад. Невероятно, но я всё ещё помню её... Помню как её выносили из людской на окровавленной простыне. П