я мужской силы. А вот когда молодой был, так чистый огонь. Очень, говорят, он до девок охочий был. Только тогда он больше всего свою жену любил госпожу Каролину. Говорят что для того чтобы на ней жениться, он со всей своей роднёй переругался. А уж когда та померла, так видимо с горя, и пустился во все тяжкие. Так говорили, сама то я его помню только стариком. Но девок много попортил. Вот Штрубэ, Карлоффы, нынче почитай все его внуки. - Граф резко отдёрнул руку почувствовав сильную боль в пальцах. Оказывается что он ухватил сигару за горящий конец. - Но добрый был человек, плохого про него ничего не скажу,- продолжала шамкать Марта беззубым ртом. - Всех порченых им девок потом замуж выдал, и приданное им справил. Помню как Иоганн Карлофф отказывался Матильду за себя брать. Говорил что он, как добрый католик, должен только на девственнице жениться. А Матильда, мало того что порченая, да ещё и на сносях с графским выблядком. Долго, помню, они торговались. Недели две а может и больше. Старый граф тогда этому Иоганну уйму деньжищь отвалил, так тот сразу четырёх коров купил. И ещё граф, ему ежегодно за содержание детей платил, Матильда то двойню родила. Да что и говорить, добрый был человек. И батюшка ваш, граф Рудольф тоже хороший человек был, но другой: учёный,серьёзный. И супругу, матушку вашу, очень любил, ох как любил. И за девками почти не бегал, а байстрючат у него только двое случилось. У Шарлотты от него дочка родилась, а у Элизы Хазе - сыночек. - Что-что!- граф медленно поднялся из-за стола, и круглыми, немигающими глазами уставился на старуху. - Ох, Боже ты мой!- старая Марта прикрыла себе рот сухонькой морщинистой ладошкой. - Ох, что же это я, дура старая, языком то всё чешу. Мне бы помолчать про это. Эх старость, старость, голова то совсем пустая стала. - Зашамкала она и перекрестилась. - Дальше,- коротко потребовал хозяин кабинета. - Рассказывай всё что знаешь! - Дя я вот и говорю, хороший он был человек. Матушку вашу очень любил, сестёр ваших. А уж когда вы, Ваше Сиятельство, родились, так вообще от счастья весь святился. - Стоп!- граф подошёл вплотную к старухе. - Ответь-ка мне, Марта, следующее: Когда родились эти дети... ну...от других женщин, мой отец был уже женат на матери, или это произошло до свадьбы? - Ну девка то родилась ещё задолго до его свадьбы. Почитай сразу после того как ваш папенька с военной службы уволились. А вот сыночек то, что у Эльзы Хазе родился.., - тут старуха замялась. - Ну чего замолчала?!- нетерпеливо произнёс граф. - Да старая я уже, Ваше Сиятельство, старая, всего не упомню. Голова то совсем дырявая стала. - Ну уж нет, старая, теперь не увиливай,- фон Траумберг нервно прошёлся по кабинету. - За язык тебя никто не тянул, а раз уж начала болтать так говори всё до конца. - В нетерпении он начал теребить свои усы. - Эх, да что уж теперь, махнула рукой Марта. - Вот когда матушка то вас родила, батюшка ваш, граф Рудольф, на радостях три дня пили. А Эльза тогда в замке работала, молодая она была совсем. И вот пошла она к нему значит, постель перестилать, а батюшка ваш там юбку то ей и задрал. По пьяному делу это у него получилось. Эльза тогда сильно плакала, боялась что теперь её никто замуж не возьмёт. А уж потом у них и пошло и поехало, как по маслу. Сама к вашему папеньке бегала. А батюшка ваш, с утра перво-наперво, проведает вашу матушку: после родов слаба она была очень. На вас полюбуется. А вы лежите себе в колыбельке, ну вылитый ангелочек, только глазёнками моргаете. А уж после вашей матушки прямиком к Элизке шёл, знать потребность у него такая была. А уж когда зачала она, батюшка ваш сразу из замка её удалил, денег дал и за кузнеца нашего Гельмута Хазе, замуж выдал. - Так-так, то есть ты хочешь сказать что наш нынешний кузнец Вальтер Хазе - незаконный сын моего отца, и следовательно мой брат? - Медленно протянул граф, доставая вторую сигару из шкатулки. - Но что-то не сходится. Ты Марта путаешь, тогда мы с Хазе были бы погодками, но он на десять лет меня младше. - Ничего я, ваша милость, не путаю,- в голосе старухи послышалась обида. - Вальтер, он законный, его Эльза уже потом, в браке родила. А того сыночка Клаусом назвали, только недолго он прожил. Один год и три месяца ему было когда помер. Ваш батюшка тогда сильно переживал и плакал даже, но старался чтобы жена ничего не заметола. Только она всё равно заметила. Спросила- "чем вы так опечалены, мой друг?". А он отвечает, что мол, сильно его беспокоит судьба империи. Видит он неминуемую угрозу со стороны Бонапарта, который не потерпит существование в Европе никакой другой империи кроме собственной. И не знает он на кого наша Австрия сможет оперется. Англичане коварны и любят загребать жар чужими руками, а русский царь, пока молод и глуп. И ещё у него какой-то там Суворов давно умер, а нового нет. Вот, батюшка, про англичан то я знаю, это народ такой хитрый, что живёт далеко от сюда, на островах. А вот кто такой этот Суворов?- может быть ты, батюшка, мне обьяснишь, дуре старой. - Да неважно это, Марта,- нервно отмахнулся граф. - Суворов это русский фельдмаршал, полководец такой был, очень талантливый, не проиграл ни одного сражения. Но не о том разговор, скажи лучше что случилось с той девочкой, которая раньше родилась? - Ах эта...Каролиной её назвали. Вот сам ваш батюшка так и назвал, в честь своей матери и вашей, стало быть, бабки Каролины фон Траумберг, урождённой фон Вальдштеен. - Ну так и что с ней случилось в дальнейшем?- многословие старухи начинало раздражать хозяина кабинета. - Родилась она 20 апреля 1796 года,- наморщила лоб Марта. - Хорошая была девушка. Плохого про неё ничего не скажу, работящая,набожная. Она давно уже уехала из наших краёв. Замуж вышла за какого-то Фрица Вердера, кажется купеческого сына из Тироля. И он увёз её на свою родину. Помню, свадьба была очень хорошая, вся наша деревня гуляла. Ваш батюшка тоже приехал. Выпил несколько чарок, поцеловал невесту в лоб и подарил какие-то драгоценности. Помню серги там были и колье, кажется. Каролина была очень удивлена, что граф так расщедрился, ведь ей, бедняжке, никто так и не рассказал о том кто её отец, на самом деле. Ваш батюшка это строжайше запретил, очень он опасался что ваша матушка про всё узнает. А свадьба та состоялась в мае 1813 года, только я запамятовала четвёртого или пятого числа. Помню только что война уже шла. Ох старая я стала, голова то совсем пустая. А у жениха то её, говорили, обувной магазин и несколько лавок в каком-то Инсбруке были. Только что это за Инсбрук такой? Может хоть ты, батюшка, мне обьяснишь? - Да нечего тут обьяснять, Марта. Просто город такой. -Вот и я говорю, уехали они в этот Инсбрук, дети у них родились. Сначала девочка потом мальчик, а затем сразу двойня родилась- два мальчика. Отец ваш, граф Рудольф, справлялся о их житье-бытье, через господина Ноймана, адвоката, да вскоре сам умер. Что стало со старшими детьми я не знаю. Но один из близнецов стал священником, хороший, говорят, человек, только до женского пола весьма охочий. Лет двадцать тому назад, приезжал он сюда, искал родственников своей матери, и пару месяцев прожил в нашей деревне. А второй попал в плохую компанию, Гансом его звали. Стал воровать да в карты играть по кабакам. Дружки ему кличку дали "Ползадницы", уж не знаю почему. Так и звали его все - Ганс Ползадницы. Убили его потом в пьяной драке. Его же дружки и зарезали, видимо награбленное не поделили, а может ещё что. Подобное нередко бывает в таких компаниях, ибо это всё пропащие люди. Об всём этом уж его брат рассказал, тот который священник. - Ладно, Марта, это дела прошлые, - граф поспешно попытался изменить тему. - Я же хочу тебя распросить о делах более важных. Тебе, несомненно известна легенда связанная с древним портретом. Ты очень давно живёшь в замке и должна помнить события произошедшие... - Давно, ох давно живу, прав ты батюшка,- зашамкала старая Марта, будто не слыша слов хозяина. - Хороший человек был ваш отец, граф Рудольф, правильный и серьёзный. А вот о его братьях, то есть о дядьях ваших, я такого сказать не могу. Уж извини, батюшка, но оба они были прохвостами с детских лет. Генрих, дядя твой, паскудник был, каких не бывало. Ещё с детства, когда он за голыми девками подсматривал, во время купания. А потом, как сейчас помню, в году 1799, он сюда приезжал, в ногах у твоего отца валялся и денег просил. Вроде бы он там казённые деньги потратил. Проиграл или на девок спустил, не знаю. Толька могли его под суд отдать и имущество описать если не возместит убыток. Ругались они с вашим батюшкой, очень сильно ругались. Батюшка ваш, даже по лицу своего братца ударил. Но денег дал. Только толку от этого никакого небыло. В ноябре 1802 года, аккурат перед рождением вашей старшей сестры Элизабет, он опять заявился. И всё тоже самое, проворовался он где-то, и снова денег просил. Тогда ещё больше они ругались, ваш батюшка гнать его стал, так он не уходил...- Старуха внезапно закашлялась и замолчала. - Ну, и что же ты замолчала,- устало спросил граф. Он уже понял что болтливая старуха совсем не проста, и с памятью у неё всё в порядке. Она чего-то от него добивается, и просто так не заговорит. Но тут всё прояснилось само-собой и очень просто. - Так, батюшка, я же тебе почитай целый час тут рассказываю. Притомилась немного, и в горле совсем пересохло. Может быть, Ваша милость, мне, старой, хоть стаканчик шнабса поднесёт?- заохала хитрая старуха, тяжело и притворно вздыхая. - Да-да, извини, Марта,- забеспокоился граф. - Плох тот хозяин