ё твердил что проклятый мертвец теперь за ним пришёл. Я тогда ещё не знала что к чему, стала его успокаивать как могла. А он, как заорёт на меня: - "Дура! Ничего ты не понимаешь! Только ноги задирать умеешь! Это сама смерть за мной пришла. Упырь проснулся! Носферату! Мой отец умер от сердечного приступа, столкнувшись с ним ночью, в галерее на втором этаже. Потом племянника моего загрыз, всё горло ему разорвал и кровь выпил. А ещё раньше, бабку мою Элеонору Шварценберг убил, и после смерти саму вампиршей сделал. Так что, ей несчастной, пришлось потом осиновый кол в сердце вбивать. А теперь, видимо, по мою душу пришёл. Понимаешь, ты дура безмозглая, что нет от него спасения! Это проклятье нашего рода". - Как же так? - в задумчивости граф обошёл вокруг письменного стола. - Ведь по официальной версии принятой в нашей семье, мой прадед- граф Альфред, скончался от апоплексического удара находясь в библиотеке. Неужели и здесь виноват вампир? - Вот этого не знаю, Ваша милость. Но уж очень ваш дедушка был напуган. На утро велел он готовить экипаж, хотел в аббатство ехать, чтобы какого-то известного священника оттуда привести и замок освятить. И ещё он хотел побольше святой воды там раздобыть. А утром Петра нашли мёртвым, он так и застыл сидя на козлах. Лицо у него было страшным, рот открыт, глаза выпучены, как будто он увидел самого дьявола. И ещё, говорили что у Петра было прокушено горло. Прислуга, конечно, вся была в ужасе, многие сразу сбежали из замка, другие потом. В замке оставалось всего человек семь или восемь, да и те, так дрожали от страха что готовы были бежать куда угодно. Недалеко от нашего замка, стоял цыганский табор. Так те цыгане, через два дня, пятерых своих недосчитались. Поговаривали что ОН их цыганское племя особенно не любит. Ну цыгане покойников своих похоронили, быстро шатры свои собрали и укатили прочь. Наши деревенские, потом тела тех пятерых откопали, и каждому осиновый кол в сердце вбили. Это значит для того, чтобы они из могил не могли вставать. Моя тогдашняя подруга Милица ходила на это смотреть. Рассказывала что один из покойников - молодой красавец-цыган в красной рубахе, перед тем как ему забили в грудь кол, вдруг ожил и открыл глаза. Открыл глаза и страшно так на всех посмотрел. Народ, в ужасе, от него шарахнулся, и начал разбегаться. Но потом несколько смельчаков вернулись и доделали дело. А цыгану тому не только кол в сердце вбили, но и отрубили лопатой голову. Вот такие тогда дела творились, батюшка. - Вздохнув Марта перекрестилась и замолчала. - И что было дальше?- нетерпеливо спросил хозяин кабинета. Между тем, старуха, пользуясь возникшей паузой, налила и осушила ещё один бокал графского коньяка. - А дальше, ваша милость, был сущий ужас. Люди запирались в своих домах ещё засветло, сидели за плотно занавешенными окнами и тряслись от страха. Все окна и двери домов кропили святой водой и развешивали повсюду чеснок. Знающие люди говорят, чеснока он боится. Ещё один пожилой румын сюда приезжал. Старый граф Дитрих тогда повсюду людей искал что могли с этой напастью справиться. И хорошие деньги им платил. Так тот румын учил всех как домашнюю скотину от упырей защитить. Плёл он для этого какие-то длиннющие верёвки, и заговоры над ними читал. Говорил что если эти верёвки вокруг стойла, или там хлева обвить, то никакая нечисть войти не сможет. Ещё, помню про зубцы от бороны что-то говорил. Вроде тоже помогают. Только я думаю обычным мошенником тот румын был. Также - устроили два крестных хода, в которых участвовало всё население нашей деревни. Многие люди из других деревень тоже присоединились. Длилось это бедствие больше двух месяцев, и унесло жизни шестнадцати человек. И это ещё, не счетая тех пяти цыган, убитых им в самом начале, и двух разносчиков товара исчезнувших без следа. Дедушка ваш по всему замку чеснока и распятий понавесил, святой водой все закоулки окропил, да ещё, в разных местах, какие-то тайные знаки начертил. Но в этих смертях не только восставший упырь был виноват. Потом ещё страшнее вещи стали происходить: Некоторые из мертвецов, которых уже похоронили на кладбище, стали по ночам приходить к своим домам. Только это уже не люди были а упыри, вурдалаки. Ночью приходили они, становились под окнами, стучали в стёкла и просили своих родных впустить их. Жалобно так просили.Если те им не отвечали то всё заканчивалось хорошо. Под утро мертвецы сами уходили в свои могилы. Но вот один раз, Михаэль Вёльте, местный крестьянин, с дуру впустил так свою жену, которую за три дня до этого, нашли мёртвой. Говорят, любил он её очень, вот за это и поплатился. Порешила она и самого Михаэля и двух малолетних детей, и всю кровь из них выпила. И вот после этого случая решено было со всеми покойниками поступать так же как с теми цыганами. Протыкать их тела кольями, а некоторым мертвецам ещё и ноги связывали. Ну а спустя два месяца и четыре дня, убийства прекратились. Видно досыта этот дьявол христианской крови напился. И с портрета он исчез. - Значит, теперь он пришёл уже в четвёртый раз, за твою жизнь?- спросил граф после недолгого молчания. Старая Марта, между тем, снова осушила бокал. - Я не боюсь его, Ваша милость,- ответила она, поморщившись. - Моя старая кровь его вряд ли привлечёт. Да и глупо в моём возрасте чего либо бояться. А вот ты, батюшка, напрасно дочь свою не отправил куда подальше. Ох напрасно! Смотри, загинет девка! - Граф только тяжело вздохнул. - И что же, неужели никто с этим вампиром, Носферату, не пытался покончить? -Задал вопрос граф, желая срочно сменить тему. То что дочь, наотрез, отказалась покидать замок, и теперь её жизнь находится в большой опасности, заставляла сердце графа буквально трепетать. - Неужели все просто прятались по своим домам, развешивали чеснок и ждали когда это чудовище насытится? - А что им оставалось делать? С НИМ нельзя бороться обычному человеку,- заявила старая Марта. - Это могут делать только специальные люди, особо избранные, получив на это блогословение церкви. Только и они не всегда могут помочь. Потому как зло это очень страшное. - А как быть с теми ожившими покойниками которые по ночам приходили пить кровь своих родных. Как я понимаю они стали вампирами после того как ОН их убил. Их что тоже нельзя уничтожить? - Вот их убить, как раз, вполне просто,- сказала Марта. - Страшны они только ночью, а днём они лежат неподвижно в своих могилах, так что с ними и ребёнок справится. Совсем другое дело ОН. Люди сказывали что лежит на нём некое проклятье, и пока оно не исполнится, убить его невозможно. - Ну а что было в последний его приход, при моём отце?- спросил граф. - Ох, - Марта вздохнула и провела своей сухой, морщинистой ладонью по глазам. - Всё тоже, ваша милость - ужас и смерть. В тот раз, первой его увидела Агнешка. Глупая она была, не верила ни во что. Даже смеялась над другими девушками, когда они чеснок вешали возле кровати, или страшные легенды рассказывали. Говорила что это всё глупости и детские сказки. Только стала она внезапно слабеть. Ходила бледная вся, глаза у неё запали и аппетита лешилась напрочь. Мне она как-то пожаловалась что видит очень странные сны которые её сильно пугают. А о чём эти сны она не говорила. И вот на третий день после того как он появился на портрете, уже под утро, лежала Агнешка на своей кушетке и сильно стонала. Девушки проснулись и хотели её разбудить, думали что ей кошмар снится. Но разбудить её не удалось, она лишь ещё сильнее застонала. И видят девушки что ворот Агнешкиной ночной рубашки перепачкан кровью. В испуге побежали они звать кастеляншу Магду. А та была умная женщина, сразу поняла что к чему сняла со стены икону Святого Георгия и кинулась в спальню девушек. Я тоже там была и всё видела. Заходим мы с двумя девушками в спальню, и видим- Агнешка по прежнему лежит и стонет, рука у неё свесилась вниз с кровати, а крови на её рубашке кажется ещё больше стало. И тут входит Магда. Высоко подняв икону она подходит к Агнешкиной кровати и при этом громко читает молитву. Слов я не поняла, так- как славянских языков не знаю, а Магда она ведь из русин была. И видим... Боже мой! Прямо над телом несчастной девушки будто из воздуха возник человек. Он лежал на Агнешке и пил её кровь из шеи. А как икону то поднесли, он аж передёрнулся весь, клыки свои оторвал от Агнешкиной шеи, глазищи горят словно пламя, а по подбородку кровь течёт. Лицо у него такое страшное, и как бы смеющееся, и всё же не человек это был а что-то вроде призрака. Потому как сквозь него мы окно видели и вазу с цветами что на подоконнике стояла. Одним словом- демон это, нежить проклятая Богом. - То есть ты хочешь сказать что он был, как бы, прозрачным. И сквозь него были видны другие предметы? - уточнил граф. - Вот-вот, Ваша милость,- кивнула старуха. Она, всё же, до конца прикончила бутылку с коньяком и теперь была сильно навеселе. -А как он выглядел? Внешность ты его запомнила?- граф, справедливо опасался что пьяная старуха быстро отключится, и спешил вытянуть из неё как можно больше сведений. - Да что ты, батюшка, мне ж его облик сатанинский словно калёным железом в мозгу выжгло. До самой смерти помнить буду. Молодой он ещё, волосы длинные и светлые, вьются кудрями. Одет в зелёный старинный кафтан, шитый золотом. Только лицо у него уже не человеческое. Мёртвое лицо, глядит на тебя, а сам то ли смеётся, то ли съесть тебя хочет, слащавое такое и страшное. Ну все девки, понятное дело, завизжали и прочь бежать. О