* * *
- Струэнзе, Струэнзе... Я ведь так и предполагал, что с вами будут одни проблемы,- я с жалостью смотрел на моего бедного Алоиса изнемогавшего под тяжестью двух здоровенных чемоданов. Наконец, моему денщику удалось затащить их в купе. - Ну скажите пожалуйста, где, находясь в плену, вы смогли раздобыть столько барахла?- кивнул я на чемоданы. -Ну что вы, что вы, барон,- вечноулыбающаяся физиономия датчанина блеснула на меня очками. - Стал бы я обременять вашего человека каким-то барахлом. Эти чемоданы путешествуют со мной с самого начала войны. - И что-же такого ценного вы в них храните? - Так... самый минимум необходимых вещей. А всё остальное, это книги, тетради с моими заметками, блокноты. - Пишите? И о чём же?- позвольте полюбопытствовать. - Да так..,- Струэнзе, в смущении, замялся. - В общем всякую мелочь,- путевые наблюдения, заметки, иногда стихи.- Я удовлетворённо кивнул головой. Мои первоначальные предположения подтверждались. - Знаете, дорогой Олав Христиан, с самой первой нашей встречи, я ничуть не сомневался в том что вы пишите стихи. -Знаете, дорогой Людвиг Франц Теобранд, военная карьера меня никогда не прельщала. Её за меня выбрал мой отец. А я, по натуре, исследователь. Меня всегда манила седая история, загадки древности, какие-нибудь страшные тайны. А палить из пушек, и разрывать в клочья людей, это всё не по мне. Я, вот, мечтаю написать роман или поэму. Что-нибудь из славной истории датских викингов. - Что ж, превосходно, Струэнзе,- произнёс я, нарочито равнодушным тоном. - Я только беспокоюсь за своего денщика, ведь теперь, кроме моих чемоданов ему придётся таскать и эти два ваших чудовищных мастодонта. Как бы ему при двойной нагрузке не сломать спину. - Ай, да бросьте, барон. Насколько я успел заметить, ваш Алоис, на редкость крепкий парень. - Кстати, а где ваш денщик? Неужели геройски погиб за короля и Данию?- спросил я с издёвкой. - Ну уж нет! - Струэнзе, от души рассмеялся. - Старый прохвост Расмус, предпочёл геройски отступить вместе с нашей армией, всем моим гардеробом и деньгами. Оставил в палатке только эти чемоданы видимо сочтя их незаслуживающими спасения - И бросил своего офицера?! Да... дисциплинка у вас, в доблесной датской армии. Осмелюсь предположить, ему просто осточертело таскать ваши чемоданы, с набросками великих произведений. - Да что вы привязались к моим чемоданам,- возмутился датчанин. - Ну стоят себе и стоят. - Не обижайтесь, Олав, не стоит,- сказал я примирительно. - Ехать нам долго, заняться нечем. Так что если вы вскроете один из этих чемоданов и прочтёте что-нибудь, что посчитаете нужным, из своих творений, то найдёте во мне самого благодарного слушателя...- Струэнзе впился в меня, сквозь стёкла очков, своими голубыми глазами, а потом погрозил пальцем. - Ну уж нет, Людвиг, вы опять хотите меня высмеять, я это чувствую. - Ну что вы, и в мыслях не было. Струэнзе, хватит ломаться как девушка. Я уверен что вам самому очень хочеться мне что-нибудь прочитать. Усмехнувшись, мой попутчик полез в один из своих необьятных чемоданов. Порывшись в нём, он достал толстую тетрадь в чёрной обложке. - Ну вот... Тут... Так-сказать,- замялся он. - В общем, это мои наброски к будущей поэме. Я так и решил её назвать... “Великая северная поэма». - В этот момент наш поезд наконец тронулся, и от сильного толчка, Струэнзе выронил свою тетрадь. Раскрывшись она упала мне под ноги, и я увидел что тетрадь, вся полностью, от корки до корки, исписана мелким, убористым почерком. Так-что чтением мы были обеспечены на всю поездку. Подобрав свою тетрадь и откашлевшись, Струэнзе, наконец начал читать1.