ятельство, ещё двое слуг потребывал рассчёта. Я ничего не могу поделать, народ бежит. Случай с Катариной окончательно лишил всех присудствия духа. - Человечек, снова вытер платком вспотевший лоб, откашлялся и затем продолжил, с горькой усмешкой. - И ведь всё выходит именно так, как в этих чёртовых легендах. Катарина его первая увидела, и на следующую ночь с ней произошло такое. - Хорошо, Фриц, я понял. Ещё что-нибудь? - Человечек замялся и снова промокнул лысину платочком. - В округе не спокойно, разговоры всякие идут... - Фриц, говори конкретно,- резко одёрнул его граф. - Что за слухи, кто их ведёт? Терпеть не могу недомолвок. - Ну, насколько мне известно, там, так сказать, мутит воду местный пастор, отец Пауль. В своей последней проповеди он так и заявил, что мол, из-за проклятия Траумбергов не должны страдать невинные люди. - Фриц, отцу Паулю нет и тридцати лет. Что он вообще может знать о здешних событиях произошедших полвека тому назад? Он всего четыре года служит в нашем приходе. - Да, но жив ещё старый пастор - отец Бернардо. Ему сейчас уже семьдесят четыре года, он хотя уже не служит но вполне ещё бодр. - Да я хорошо его знаю,- кивнул граф. - Так вот наш молодой пастор, отец Пауль, постоянно с ним встречается, консультируется по разным вопросам. А ведь, отец Бернардо появился в нашем приходе всего через два года после... тех событий. Выслушивая исповеди прихожан он, конечно же, смог составить полную картину того что здесь произошло. - Ну и что из этого? - Так, вчера вечером они опять встречались. Видите ли, Ваше Сиятельство, у отца Бернардо служит горничной девица Клара. Ну у нас с ней... впрочем это не важно. - Понятно,- граф усмехнулся. - Значит ты в курсе всего о чём говорят в доме старого пастора. - Фриц слегка покраснел и замялся, но потом, в очередной раз вытерев лысину, продолжил. - Вчера к вечеру отец Бернардо вызвал к себе отца Пауля. Они закрылись в кабинете и долго о чём-то говорили. Клара, как не старалась, расслышать смогла совсем немного. Они говорили о проклятье, о каком-то пророчестве Магды, ещё о чём-то. Потом отец Бернардо заявил что, на этот раз, нельзя допустить чтобы умерло столько людей как в прошлый раз. А отец Пауль во всём соглашался с ним, а прощаясь, сказал такую фразу - " Жаль несчастную девушку, но если ничего другого не остаётся, придётся действовать более решительно". - Негодяй!- граф так сильно вцепился руками в подоконник, что побелели костяшки пальцев. В этот момент в дверь постучали, и в кабинет вошёл мужчина средних лет, в строгом но не очень модном костюме с короткоподстриженной бородкой и в пенсне. - Хорошо, Фриц, можешь идти,- граф поспешно отпустил своего дворецкого. После того как тот вышел, он повернулся к своему гостю. - Ну что скажете, доктор, как находите свою пациентку? Но мужчина прибывал в глубокой задумчивости и кажется не сразу услышал заданный ему вопрос. Потом, словно очнувшись, ответил. - Я осмотрел госпожу Анну-Марию, Ваше Сиятельство. С нею всё нормально, уверяю вас. - Но она так бледна, и... эти тени под глазами,- недоверчиво произнёс хозяин кабинета. - Она почти ничего не ела несколько дней. - Она абсолютно здорова,- продолжал настаивать его собеседник. - Здоровая молодая девушка. Разве-что, имело место небольшое нервное расстройство, но это, в общем-то, пустяки. - А как та, вторая девушка?- поинтересовался граф, устраиваясь в кресле. Небрежно махнув рукой он указал собеседнику на соседнее кресло. - Вы имеете в виду ту служанку. Ну что ж... Здесь всё гораздо хуже, намного хуже. Думаю нам не стоит пытать на её счёт благополучных надежд. - Но что с ней?- достав сигару из коробки, граф закурил. - Чем она больна? Вы можете поставить диагноз? - Ну, точно пока сказать не могу, - развёл руками мужчина. - Совершенно очевидно что девушка пережила очень сильное душевное потрясение. Бедняжка очень слаба, постоянно впадает в забытьё, и у неё наличествуют все симптомы сильной кровопотери. - Кровопотери?- резко переспросил граф. - Но каким образом? У неё же нет никаких сильных повреждений? Мне говорили, всего лишь пара царапин на шее. Вы что доктор, уже успели наслушаться местных сказок? - Каких сказок? Не понимаю о чём вы?- удивился доктор. - Так не о чём, неважно. Значит похоже на кровопотерю? - Вот это то и удивительно,- вздохнул доктор. - У неё действительно есть небольшие ранки на шее, но они никак не могли стать причиной сильной кровопотери. Может быть какая-нибудь инфекция?- он снова развёл руками. - Девушка лежит в забытье уже сутки. И она периодически бредит, и вот этот её бред меня очень беспокоит. - Это ещё почему?- удивился граф. - Люди часто бредят находясь в беспамятсте, что же тут удивительного? - В бреду она упоминала какого-то " Зелёного дьявола". - Граф вздрогнул услышав это имя, но быстро взял себя в руки. - И постоянно просила закрыть некую дверь, говоря что за ней прячется сам Сатана, ну и тому подобное. Но самое интересное здесь то, что она говорила на разных иностранных языках: сначала на старорумынском потом на венгерском, итальянском, точнее на пьемонтском наречии. А затем ещё на двух каких-то языках, совершенно незнакомых мне. - Мужчина взял сигару, придложенную ему хозяином кабинета, и затем продолжил. - А я, между прочим, знаю все европейские языки, и ещё турецкий с персидским. Насколько мне известно, эта девушка, до её болезни, говорила только на немецком и богемском, то-есть чешском, языках. Да и себя она в бреду называла разными именами: Матильдой, Феофанией, Умарундой,- он усмехнулся. - Вы когда-нибудь слышали такие имена как Умарунда или Индасурата, уверен что нигде и никогда. А два часа назад она начала всё время повторять одну фразу на старосербском. Фраза звучит очень зловеще "- Бойся мертвецов ходящих в ночи" - Внезапно доктор замолчал и схватился за голову. - Боже мой... Боже мой...Как же я сразу об этом не догадался. Но если это так... то это ужасно. Ужасно! - Доктор обжёг себе ухо сигарой, но даже не почувствовал боли. - Что вы там шепчите, Войцеховский, скажите, девушка поправится? - Спросил граф, но его собеседник, погруженный в свои мысли, не расслышал вопроса. Сжимая руками голову он что-то про себя шептал, раскачиваясь из стороны в сторону. - Да что с вами? Я спросил, девушка поправитса? - вновь спросил граф, повысив голос. Доктор, тяжело вздохнув, посмотрел на него. - Что? А... Нет-нет. Не поправится,- произнёс он скороговоркой. - Процесс превращения начался и его уже не остановить. Не думал что вновь столкнусь с подобным, - пробормотал он себе под нос. - Хозяин кабинета с удивлением посмотрел на него. - Что? Что вы сказали? Какое ещё превращение? - А? Нет... Превращение? Нет, я сказал отравление. В организм девушки попала какая-то инфекция и процесс отравления зашёл слишком далеко. Я бессилен помочь бедной девушке. - Жаль. Бедная, бедная, Катарина,- вздохнул граф. - И всёже, господин Войцеховский, если в замке произошла вспышка инфекции, надо принять меры. Очень хорошо, доктор что вы оказались здесь. - Да- да, конечно,- доктор поднялся с кресла. - С вашего позволения я вернусь к постели больной. - И уже взявшись за ручку двери он произнёс. - Удивительно это всё, Ваше сиятельство. Вот мы с вами образованные люди, и в силу этого, боимся назвать истинную причину происходящего здесь. Мы не в силах произнести это вслух. А ваши слуги, - доктор грусно усмехнулся. - Кажется, прекрасно всё поняли. Вон, посмотрите, чесноку везде понавесили, прямо как в глухой румынской деревушке. Через пять минут после того как ушёл доктор, в кабинет заглянул Фриц. - Господин, пришёл Адольф Клюге, владелец нотариальной конторы "Клюге и сыновья", он очень просит его принять. Вошедший, был невысокий лысый мужчина с моноклем в правом глазу. Он держал в руках большой конверт из плотной коричневой бумаги и заметно волновался. - Ваше Сиятельство, я счёл своим долгом лично прибыть к вам, чтобы принести свои самые нижайшые извинения. - Извинения? Что случилось, господин Клюге, я не понимаю, - удивился граф. - За что вы собираетесь извиняться? - Произошло чудовищное недоразумение. За все сто двадцать два года, что существует наша контора, такое произошло первый раз. Мы обнаружили это письмо, адресованное вам. И к нашему ужасу, выяснили что должны были передать его, ещё полтора года назад. - Глядя на помрачневшее лицо фон Траумберга и его насупленные брови, господин Клюге поспешно добавил. - Я понимаю, Ваше Сиятельство, что это абсолютно непозволительная оплошность, и что она бросает тень на нашу фирму. Но, прошу вас, посмотрите на дату! Это письмо было оставлено в нашей конторе почти пятьдесят лет назад! Ещё при моём дедушке, царствие ему небесное, немудрено что о нём забыли.- С этими словами нотариус положил перед графом конверт.